In this part of the chapter it has

In this part of the chapter it has been shown that there has been an evolving dynamic in the composition of energy companies operating in the development of Kazakhstan’s oil and gas resources from 1992 to 2012. Kazakhstan has invited companies from Europe, North America and Asia to get as much foreign investment as possible. Most of the large projects are developed directly or indirectly through ownership by large IOCs or NOCs32. One explanation for this is that large companies have more resources to develop the challenging energy projects in Kazakhstan. There seems to be a pattern that Kazakhstan has secured many different countries represented through IOCs and NOCs, especially the major powers and Kazakhstan’s partners the United States, Russia and China. By doing this Kazakhstan avoids being dependent on any actor. However, some vectors in energy and foreign policy in Kazakhstan are more important than others. Considering the significant presence of Chinese and Russian companies in energy projects, with American companies having fewer but bigger stakes in the largest projects, show these actors importance to Kazakhstan. Foreign IOCs and NOCs from different countries can be seen as vectors mirroring the multi-vector policy in the energy sector. Kazakhstan’s development of its energy resources of oil and gas using foreign companies may therefore play a role in how the Kazakh government balances between different foreign interests and influence. The foreign policy goal of balancing foreign actors to gain autonomy seems to work together with the broad aim of economic development and development of Kazakhstan’s energy resources. This finding regarding the relationship between energy resources and the multi-vector policy supports the arguments of İpek (2007), as discussed earlier.
European and American IOCs had a strong position in the 1990s. They still have a strong presence even if their relative presence in relation to Russia and China is reduced from 2000 to 2012 compared with the 1990s. From the year 2000 Chinese and Russian companies became more involved in Kazakhstan having developed a presence on most oil fields. This development can be seen in the evolving political landscape that occurred in Kazakhstan’s relations with Russia, the United States and China. The increasing Chinese and Russian presence in Kazakh oil and gas projects happened simultaneously as Kazakhstan’s relations with its two powerful neighbors improved and became closer than before. Russian companies have gained access to the Caspian Sea and several larger oil and gas fields such as Tengiz and Karachaganak, while China has been limited to onshore and smaller fields. This fact means that China’s current high share of oil production will fall significantly when Kashagan starts production. Kazakhstan seems to want to limit China’s stake in its oil and gas industry from becoming too large, considering that China’s share of Kazakh oil production is over 20 or even over 30 percent, as discussed earlier. The statement by Olcott (2011, 118) seems to have merit: “Astana shows no signs of giving Chinese national oil companies the same access to its energy assets that it gives the Russians.” This favoring of Russian companies and not Chinese can be an example of foreign policy considerations affecting energy issues. The argument is based on the notion that Kazakhstan is more dependent on Russia than China, and the Kazakh government is therefore trying harder to keep good relations and make concessions to Russia 66 than with China. At the same time China’s presence functions as a powerful balance to Russian influence.
Relations with the United States on the other hand have become relatively more distanced than in the 1990s and early 2000s, compared with Russia and China. The rise and favoring of KMG and beginning resource nationalism by Kazakhstan may also have contributed to the relative weakening presence of European and American IOCs and a relatively more distanced relationship with the respective countries. With fewer resources available to investment for IOCs, combined with higher taxes, might have lead to relatively lower investment attractiveness and thus the exit of IOCs from Kazakhstan.
Even if the composition of foreign companies has changed and Kazakhstan’s priority of some vectors over others has changed, there seems to be stability in the overall framework to diversify sources of investments. The underlying approach of multi-vector in relation to oil and gas field ownership rights and presence of foreign IOCs did not change significantly in the period studied from 1992 to 2012. Furthermore, foreign policy considerations linked with multi-vector appears to be mixed with economic considerations in this area for Kazakhstan. Kazakhstan can in effect pursue the aims of developing its economy simultaneously as it balance foreign influence. This may point to energy as both a tool and a driver in relation to foreign policy.

Results (Russian) 1:

В этой части было показано, что там был развивается динамических в составе энергетических компаний, действующих в разработке ресурсов нефти и газа Казахстана от 1992 до 2012 года. Казахстан предложил компании из Европы, Северной Америки и Азии, чтобы получить как можно больше иностранных инвестиций как можно. Большинство крупных проектов разрабатываются прямо или косвенно через владения большой МНК или NOCs32. Одним из объяснений этого является, что крупные компании имеют больше ресурсов для разработки сложных энергетических проектов в Казахстане. Там, как представляется, шаблон, что Казахстан добился многих различных стран, представленных через МНК и ННК, особенно крупные державы и партнеры Казахстана в Соединенные Штаты, Россия и Китай. Делая этот Казахстан избегает, зависимый от любой актер. Однако некоторые векторы в энергии и внешней политики в Казахстане являются более важными, чем другие. Учитывая значительное присутствие китайских и российских компаний в энергетических проектах, с американскими компаниями, имея меньше, но больше ставок в крупнейших проектах Показать эти субъекты значение для Казахстана. Иностранные МНК и ННК из разных стран может рассматриваться как векторы зеркального отображения многовекторность политики в энергетическом секторе. Развития Казахстана энергетических ресурсов нефти и газа с использованием иностранных компаний могут таким образом играть роль в как правительство Казахстана баланс между различными интересами иностранных и влияние. Цели внешней политики балансировки иностранных субъектов получить автономию, как представляется, работать вместе с широкой целью экономического развития и развития Казахстана энергетических ресурсов. Этот вывод относительно взаимосвязи между энергетических ресурсов и многовекторная политика поддерживает аргументы İpek (2007), как уже говорилось ранее. Европейской и американской МНК были сильные позиции в 1990-х. Они по-прежнему имеют сильное присутствие, даже если их относительной присутствие по отношению к России и Китая уменьшается с 2000 года до 2012 года по сравнению с 1990-х. С 2000 года китайские и российские компании стали более активно участвовать в Казахстане разработав присутствие на большинстве нефтяных месторождений. Это можно увидеть в развивающийся политический ландшафт, что произошло в Казахстане в отношениях с Россией, Соединенными Штатами и Китаем. Все китайские и российские присутствие в казахских нефтяных и газовых проектов произошло одновременно как отношения Казахстана с его двумя мощный соседи улучшилось и стал ближе, чем раньше. Российские компании получили доступ к Каспийским морем и несколько крупных нефтяных и газовых месторождений Тенгиз и Карачаганак, в то время как Китай был ограничен береговой и небольших полей. Этот факт означает, что текущий высокая доля Китая в добычи нефти упадет значительно когда Кашаган начинает производство. Казахстан, как представляется, необходимо ограничить долю Китая в своей нефти и газовой промышленности от становится слишком большим, учитывая, что Китай доля добычи казахстанской нефти свыше 20 или даже более 30 процентов, как обсуждалось ранее. Заявление Олкотт (2011, 118) кажется, есть смысл: «Астана показывает никаких признаков давая Китайской национальной нефтяной компании такой же доступ к его энергетические активы, которые она дает русские.» Это в пользу российских компаний и не китайский может быть примером соображений внешней политики, затрагивающих вопросы энергетики. Аргумент основан на том, что Казахстан более зависимой от России, чем Китай, и правительство Казахстана поэтому пытается труднее сохранить хорошие отношения и пойти на уступки России 66, чем с Китаем. В китайской же время присутствие влияние функции, как мощный баланс на русский. Relations with the United States on the other hand have become relatively more distanced than in the 1990s and early 2000s, compared with Russia and China. The rise and favoring of KMG and beginning resource nationalism by Kazakhstan may also have contributed to the relative weakening presence of European and American IOCs and a relatively more distanced relationship with the respective countries. With fewer resources available to investment for IOCs, combined with higher taxes, might have lead to relatively lower investment attractiveness and thus the exit of IOCs from Kazakhstan. Even if the composition of foreign companies has changed and Kazakhstan’s priority of some vectors over others has changed, there seems to be stability in the overall framework to diversify sources of investments. The underlying approach of multi-vector in relation to oil and gas field ownership rights and presence of foreign IOCs did not change significantly in the period studied from 1992 to 2012. Furthermore, foreign policy considerations linked with multi-vector appears to be mixed with economic considerations in this area for Kazakhstan. Kazakhstan can in effect pursue the aims of developing its economy simultaneously as it balance foreign influence. This may point to energy as both a tool and a driver in relation to foreign policy.

Results (Russian) 3:

В этой главе было показано, что в меняющейся динамичной в составе энергетических компаний, действующих в области развития Казахстана, нефтяных и газовых ресурсов с 1992 года по 2012 год. Казахстан предложил компаний из Европы, Северной Америки и Азии получить как можно больше иностранных инвестиций.Большинство крупных проектов непосредственно или опосредованно через владения большие Олимпийские игры или NOCs32. Одной из причин этого является то, что крупные компании имеют больше ресурсов для разработки сложных энергетических проектов в Казахстане. Как представляется, это не шаблон, Казахстан добился многих различных стран, представленных по развитию олимпийского движения и центры управления сетями,Особенно крупные державы и Казахстан в Соединенных Штатов, России и Китая. При этом Казахстан позволяет избежать зависят от любой актер. Вместе с тем, некоторые векторы в энергии и внешней политики в Казахстане являются более важными, чем другие. Учитывая значительное присутствие китайских и российских компаний в энергетических проектов,