Max’s frame was finished. He wonder

Max’s frame was finished. He wondered, as he’d often done before, if
making up the frame wasn’t his favourite part of the job. The one thing he
knew he could do well. But then the very fact of having made a frame,
expertly tacking the canvas to its back, forced him to embark on the next
part of the journey, the sketching, the first stroke of the paint. He’d kept
the measurements of Gertrude’s mantelpiece in mind as he’d sawn the
lengths of wood. He knew this was absolutely the wrong way round, that
paintings were not furnishings, that Henry would be outraged, but all the
same it was Gertrude who was providing his room and board, had helped
him to get away from the last dying memories of Kaethe, and he wanted, if
he possibly could, to show that he was grateful. He carried the frame
carefully inside, and turned it to face the wall.

Gertrude was before him as he straightened up. ‘Max,’ she said, and he
noticed only then that the house was heady with the smell of food, the
table cleared of sketches, laid with an embroidered cloth. There were
napkins fanning out from wooden rings, and on each ring was a white
label. Elsa, Max, Gertrude, Klaus.

‘Did you remember the Lehmanns will be here at seven?’ Gertrude
asked.

Slowly Max backed out.

‘I’ll find you some flowers,’ he called, and he hurried into the garden
and slipped through the side gate.

Max walked fast, taking the road towards the church, dreading the
possibility of small talk turning the past into a piece of news. He could
feel his feet pounding, batting away the questions they might ask, and he
tried to remember what he knew of the Lehmanns, how they’d left, when,
and which members of the family got out. Why here, of all places? But
then he came across his view. It was a space between two houses, entirely
made up of shades of green and blue. He hadn’t noticed it at first, so
intently had he been concentrating on buildings, but then one day he’d
happened to glance sideways and there it lay, a long thin alleyway of
light. Sometimes Max just snatched a look at it, taking a bite, using the
colours to chew on along the way. But today he stopped at the mouth of

Results (Russian) 1:

Макс в кадр было закончено. Он интересуется, как часто он делал раньше, еслисоставляющие рамку не была его любимая часть работы. Одна вещь онзнал, что он может делать хорошо. Но затем сам факт сделав кадр,умело лавируя холст, чтобы его обратно, заставили его вступить на следующийчасть пути, зарисовок, первый мазок краски. Он держализмерения Гертруды балка в виду, как он пиломатериаловДлина древесины. Он знал, что это было абсолютно неправильно раунд, чтокартины были не мебелью, что Генри будет возмущен, но всеже было Гертруда, который обеспечивает его питание, помогего получить от последних умирающих воспоминания о Kaethe и он хотел, еслиОн только мог, чтобы показать, что он благодарен. Он нес кадратщательно внутрь и повернул его лицом к стене.Гертруда был перед ним, как он выпрямлены. «Макс»,-сказала она и онтолько тогда заметил, что дом был пьянящий запах пищи,Таблица очищается зарисовок, заложили с вышивкой ткани. Там былисалфетки, веером из деревянных колец, а на каждом кольце был белыйМетка. Эльза, Макс, Гертруда, Клаус.«Вы помните, что Lehmanns будет здесь на семь?» Гертрудаспросил.Медленно Макс отказался.«Я найду вас некоторые цветы», он позвонил, и он поспешил в сади опустил через ворота стороне.Макс пошел быстро, принимая пути к церкви, страшасьвозможность светскую беседу, превращая в прошлом в новость. Он мог бычувствуете его ноги стучать, ватин от вопросов, которые они могли бы спросить и онпытался вспомнить, что он знал о Lehmanns, как они покинули, когда,и какие члены семьи вышли. Почему здесь, всех мест? НоЗатем он наткнулся на его мнение. Это был пробел между двух домов, полностьюсостоит из оттенков зеленого и синего. Он не заметил сначала, такпристально он был был сосредоточиться на здания, но потом один день он будетслучайно взгляд боком и там он лежал, длинные тонкие пер. изсвет. Иногда Макс просто схватил посмотреть на него, принимать укус, используяцвета жевать на этом пути. Но сегодня он остановился в устье

Results (Russian) 2:

Рамка Макса была закончена. Он задавался вопросом, как он часто делал раньше, если
составление кадр не был его любимая часть работы. Одно, что он
знал, что может делать хорошо. Но тогда сам факт сделав кадр,
умело лавируя холст к его спине, заставили его встать на ближайшие
части пути, эскиза, с первым ударом краски. Он держал
замеры каминной полке Гертруды в виду, как он пиломатериал
длины дерева. Он знал, что это было абсолютно неправильно наоборот, что
картины были не мебель, что Генри будет возмущен, но все
же это Гертруда, кто оказывает свою комнату и питание, помог
ему уйти от последних умирающих воспоминаний Кете , и он хотел, если
он, возможно, может, чтобы показать, что он был благодарен. Он нес кадр
тщательно внутри, и превратил его лицом к стене. Гертруда была перед ним, как он выпрямился. "Макс," сказала она, и он заметил, только тогда дом был пьянящий с запахом пищи, стол очищается от эскизов, прокладывается с вышитой тканью. Были салфетки веером из деревянных колец, а на каждом кольце был белый лейбл. Эльза, Макс, Гертруда, Клаус. "Разве вы помните Lehmanns будет здесь в семь? Гертруда спросил. Медленно Макс отказался. "Я найду тебе цветы, крикнул он, и он поспешил в сад и выскользнул через боковую калитку. Макс шел быстро, по дороге к церкви, боясь возможность небольшой говорить поворота прошлое в кусок новости. Он мог чувствовать ноги стучать, моргнув от их вопросы могут задать, и он попытался вспомнить, что он знал о Lehmanns, как они покинули, когда, и какие члены семьи вышли. Почему здесь, из всех мест? Но потом он наткнулся на его взгляд. Это было пространство между двумя домами, полностью из оттенков зеленого и синего цветов. Он не заметил его сначала, так пристально, если бы он был сосредоточиться на зданиях, но потом в один прекрасный день он случайно бросил взгляд в сторону и там он лежал, в длинную тонкую переулке света. Иногда Макс просто схватил смотреть на него, принимая укус, используя цвета, чтобы жевать на этом пути. Но сегодня он остановился в устье

Results (Russian) 3:

Макс кадр был завершен. Он хотел бы знать, как он бы часто еще предстоит сделать, прежде чем, если
в кадр не был его любимые части задания. С одной стороны он
знал, что он мог бы сделать. Но затем того, сделал рамы,
мастерски пристегиваются полотна к ее обратно, заставляли его перейти к следующему
часть пути, рисовал, первый ход краски. Он бы
Результаты измерений Гертруды в глубокое неопрятное кресло в тот момент, когда он бы распилен на
длин дерева. Он знал о том, что это было абсолютно в неправильном направлении, что
картины не мебелью, что Генри будет возмущен, но все
же было Гертруды, обеспечивая его комнату, и совет, помогли
его вдали от последней умирает воспоминания Kaethe, и он хотел бы, если
он, возможно, может,Показать, что он был признателен. Он рамы
осторожно внутри, и превратила его в стену.ветровому Гертруды был перед ним, когда он выпрямить. "Макс", - сказала она, и он
заметили только тогда, этот дом был остерегаться с запах пищи,
таблица очищено от манеже, с вышитым тканью. В
салфеток раздувают из деревянных кольца, и на каждом из кольца был белый
этикетку. Элса,