The Kazakhstan Caspian Transport Sy

The Kazakhstan Caspian Transport System (KCTS) is a major project to increase export of oil from the port of Kuryk to Baku in Azerbaijan and connect to the Baku-Tbilisi-Ceyhan (BTC) pipeline (KazMunaiGaz 2011b). KCTS is planned to be a system for transport and includes a pipeline from Eskene to Kuryk, maritime terminals at Kuryk and in Azerbaijan and a fleet of tankers transporting the oil across the Caspian. The main oil supply for the pipeline is meant to be future Kashagan production. The initial terminal at Kuryk is going to have a capacity of 760 000 bbl/d, and the KCTS will expand until 2025 to have a estimated capacity of 1.1 million bbl/d (International Energy Agency 2010, 513,517; EIA 2012). To understand this development a perspective looking on the big picture is warranted, and to see it in relation to the BTC pipeline. When the US supported BTC pipeline became operational in 2005 and the first oil shipped in 2006, Kazakhstan gained a new potential export route (Soligo and Jaffe 2002, 110-112; BP 2013a). The fact that the pipeline has a capacity of one million bbl/d, is privately operated by major IOCs and is designed to bypass Russia makes BTC an important competitor to the Russian pipelines CPC and Atyrau-Samara. In 2005, Kazakhstan laid official plans to develop a trans-Caspian export route westwards (Socor 2005). The following year Kazakhstan signed a framework agreement with Azerbaijan committing oil supplies to the BTC pipeline (Eurasianet 2006). Kazakhstan then pledged to transport 25 million tons of oil through BTC. However, the plan to export through BTC was not without problems. After a new agreement in 2008, Kazakhstan began to export oil with tankers through BTC in 2008, but broke down in 2010 on tariff disagreements (Trend 2011). The disagreement appears to have been founded on economic considerations. Kazakhstan’s oil minister stated in 2012 that this export may start again, “…in case it offers some spare capacities and if the conditions are economically acceptable for Kazakhstan” (Tengri News 2012d). The prospect of exporting large volumes through BTC was also slowed by the delays developing the Kashagan field. These delays spilled over to delay the KCTS at least until 2018 since Kazakhstan does not have enough oil to export large amounts via BTC in addition to other current export routes without Kashagan production (Central Asia Newswire 2010). In the early and mid 2000s BTC probably needed Kazakh oil to fill up capacity and make the project profitable since there was a lack of available oil to the pipeline in Azerbaijan (Soligo and Jaffe 2002, 111-112; Eurasianet 2006). However, from 2005 to 2009 Azerbaijan over doubled its oil production, so this point might be less applicable from 2009 (Ciarreta and Nasirov 2012, 284-285). This development can be seen in relation to the tariff disagreements since increased oil production gave Azerbaijan a stronger position with lesser need for Kazakh oil to fill BTC. Still, in the long term, Azerbaijan will probably need Kazakh oil to operate the BTC pipeline because of much lower reserves compared to Kazakhstan, as seen in Table 2.
From a political and foreign policy perspective Kazakhstan’s commitment to the BTC, and the development of KCTS, is strengthening Kazakhstan’s multi-vector foreign policy. By developing a large export route westwards and bypassing Russian control and influence, Kazakhstan gains a real diversification of export routes if the KCTS’s full potential is realized. A result of this would be that the high share of exports transit from Kazakhstan through Russia will decline from 75 percent (2010), and thus reduce transport dependence on Russian export routes. The view of Torjesen (2009, 7), that Kazakhstan with these actions have gone against Russia’s wishes and interests, seems to be a fair assessment. Kazakhstan has followed its own interests and at the same time accommodated the United States, Japan and European countries interest in the BTC pipeline which is represented by their respective IOCs. An important part of this is that the IOCs of Eni (Italy), Total (France), ConocoPhillips (US) and Inpex (Japan) who are operating on Kashagan also own a stake in BTC, and therefore have an interest in exporting Kashagan oil through this route35. These developments and findings shows that Kazakhstan is not fully in Moscow’s influence, but has room for maneuvering and balancing Russia with the United States and European countries. A key point here is that this shows that Kazakhstan not only talks about conducting a multi-vector policy, but also is able to implement it in practice. The issue of trans-Caspian transport will be further discussed under alternative export routes regarding the proposed pipeline crossing the sea.

Results (Russian) 1:

Казахстанской Каспийской транспортной системы (ККТС) является крупный проект увеличения экспорта нефти из порта Курык в Баку в Азербайджане и подключиться к Баку-Тбилиси-Джейхан (БТД) (КазМунайГаз 2011b). ККСТ планируется системы для транспорта и включает в себя трубопровода из Ескене в Курык, морских терминалах в Курык и в Азербайджане и флот танкеров, перевозящих нефть через Каспийское море. Основные нефтяные поставки для конвейера предназначен для будущего производства Кашаган. Первоначальный терминале Курык собирается иметь вместимость 760 000 барр/сут, и ККСТ будет расширяться до 2025 года иметь проектную мощность 1,1 млн брл/д (Международного энергетического агентства, 2010 513,517; ОВОС 2012). Чтобы понять это развитие, которого заслуживает перспективы, глядя на картину и увидеть его связи с БТД. Когда США поддержали БТД стала функционировать в 2005 году, и первая нефть поставляется в 2006 году, Казахстан получил новых потенциальных экспортный маршрут (Soligo и Джаффе 2002, 110-112; BP 2013a). Тот факт, что трубопровод имеет емкость 1 млн брл/д, управляется частной основные МНК и предназначен для обхода России делает BTC важный конкурент для российских трубопроводов Атырау-Самара и КТК. В 2005 году, Казахстан установлены официальные планы создания Транс Каспийского маршрута экспорта на Запад (Сокор 2005). В следующем году Казахстан подписал рамочное соглашение с Азербайджаном, совершении поставок нефти по БТД (Eurasianet 2006). Казахстан, затем пообещал 25 миллионов тонн нефти по BTC. Однако план для экспорта через BTC был не без проблем. После нового соглашения в 2008 году Казахстан начал экспорт нефти с танкеров через BTC в 2008 году, но сломалась в 2010 году на тариф разногласия (тренд 2011). Разногласия, как представляется, был основан на экономических соображениях. Министр нефти Казахстана в 2012 году заявил, что этот экспорт может начать снова, «.. .in случае он предлагает некоторые запасные мощности и если условия, экономически приемлемым для Казахстана» (Тенгри Новости 2012d). Перспективы экспорта больших объемов через BTC был также замедлился с задержками, разработки месторождения Кашаган. Эти задержки, перекинулся к задержке ККСТ по крайней мере до 2018 года, поскольку Казахстан не имеют достаточно нефти для экспорта больших объемов по BTC помимо других текущих экспортных маршрутов без производства Кашаган (Центральной Азии Newswire 2010). В начале и середине 2000-х, возможно, необходимо БТД казахстанской нефти, чтобы заполнить емкость и сделать проект прибыльным, поскольку существует нехватка доступных нефти в конвейере в Азербайджане (Soligo и Джаффе 2002, 111-112; EurasiaNet 2006). Однако с 2005 по 2009 Азербайджан за вдвое его добычи нефти, поэтому этот момент могут быть менее применимы с 2009 года (Ciarreta и Насиров 2012, 284-285). Это развитие можно рассматривать в увязке с тариф разногласия, поскольку увеличение нефтедобычи дал Азербайджан более сильной позиции с меньшей потребностью для казахстанской нефти для заполнения БТД. Тем не менее в долгосрочной перспективе, Азербайджан, вероятно, понадобится казахстанской нефти действовать БТД из-за гораздо меньше резервов по сравнению с Казахстана, как показано в таблице 2.С политическим и приверженность внешней политики перспективы Казахстана в БТД и развитие ККСТ является укрепление многовекторной внешней политики Казахстана. Путем разработки крупных экспортных маршрутов на запад и обход российского контроля и влияния, Казахстан получает реальный диверсификации экспортных маршрутов, если реализовать весь потенциал ККСТ. Результатом этого будет, что высокая доля экспорта транзита из Казахстана через Россию будет снижаться с 75 процентов (2010) и таким образом уменьшить зависимость транспортных маршрутов российского экспорта. По мнению Torjesen (2009, 7), что Казахстан с этими действиями пошли против России пожеланий и интересов, как представляется, будет справедливой оценки. Казахстан после своих собственных интересов и в то же время размещены в Соединенных Штатах, Японии и европейских стран интерес к БТД трубопровода, которая представлена их соответствующих МНК. Важной частью этого является то, что МНК Eni (Италия), Итого (Франция), КонокоФиллипс (США) и ИНПЕКС (Япония) которые работают на Кашаган также собственную долю в БТД и поэтому заинтересованы в экспорте кашаганской нефти через этот route35. Эти события и результаты показывает, что Казахстан не полностью в влияние Москвы, но есть место для маневрирования и балансировки России с Соединенными Штатами и европейскими странами. Ключевым моментом здесь является, что это показывает, что Казахстан не только рассказывает о проводит многовекторную политику, но также способна реализовать его на практике. Вопрос о Транс Каспийского транспорта будет продолжено под альтернативных экспортных маршрутов относительно предлагаемого трубопровода, пересекая море.

Results (Russian) 3:

Казахстанской каспийской системы транспортировки (KCTS) является одним из основных проектов для увеличения экспорта нефти из порта планируем построить в Баку Азербайджан и подключиться к-Джейхан (BTC) конвейер (Казмунайгаз 2011b). KCTS планируется системы для транспорта и включает в себя трубопровод от Eskene к планируем построить,Морские терминалы и планируем построить в Азербайджане и флота танкеров транспортировка нефти через Каспий. Главная подача масла на конвейер предназначен для будущих месторождения Кашаган. Первоначальный терминала в планируем построить не на 760 000 баррель/d, и KCTS будет расширять до 2025 года, по имеющимся оценкам, объем 1,1 млн. баррель/d (Международное агентство по атомной энергии 2010 года, 513 517 ;EIA 2012). Для того чтобы понять этот развития с точки зрения смотреть картины является обоснованным, и что она в связи с грузинское вино. Когда нас поддержал грузинское вино в 2005 году и в первом масло поставляется в 2006 г., Казахстан получил новые возможности экспортного маршрута (Soligo и Джаффе 2002, 110-112; BP 2013a). Тот факт, что нефтепровод имеет емкость в один млн. баррель/d,- частных крупных Олимпийские игры и предназначена для обхода Россия BTC важный конкурент российской трубопроводов КПК и Тихорецке . В 2005 году, Республики Казахстан официальные планы разработки прогнозных экспортного маршрута между Киевом Socor 2005 г. ). В следующем году Казахстан подписал рамочное соглашение с Азербайджаном совершать нефтяной грузинское вино (репортеры 2006 г. ).Затем Казахстан обязались транспорта 25 млн. тонн нефти через BTC. вместе с тем, в плане на экспорт через BTC не без проблем. После подписания нового соглашения в 2008 г., Казахстан начал экспорт нефти с танкеров через BTC в 2008 г.,, но сломалась в 2010 году тарифы на разногласия (тенденция 2011). Разногласия как представляется, был основан на экономические соображения.Казахстан, министр заявил в 2012 г. ожидается, что экспорт может начать снова, " ... в случае, если он предлагает некоторые запасные емкости и, если условия являются экономически приемлемых для Казахстана" (Тенгри новости 2012d). Перспективы экспорт больших объемов через BTC был также замедлился из-за задержки разработки месторождения Кашаган.Эти задержки были характерны для задержки KCTS по крайней мере до 2018 года в Казахстан не имеет достаточно масла на экспорт больших сумм через BTC в дополнение к другим экспортных маршрутов без месторождения Кашаган производства (Центральной Азии новости дня 2010 г. ).В начале и середине 2000-х годов BTC, вероятно необходимо казахской нефти для заполнения и проект прибыльным из-за отсутствия масла на конвейер в Азербайджане (Soligo и Джаффе 2002, 111-112; репортеры 2006 г. ). Однако, с 2005 г. по 2009 г., Азербайджан более чем вдвое производства нефти, так что это может быть менее начиная с 2009 г. (Ciarreta и Насиров 2012, 284-285).Это развитие может рассматриваться в увязке с тарифных разногласия с увеличением добычи нефти дает Азербайджана более решительную позицию с меньшей потребности в нефти для заполнения BTC. по-прежнему, в долгосрочной перспективе, Азербайджан, вероятно, понадобится казахской масла для работы грузинское вино из-за значительно меньше резервов по сравнению с Казахстана, как показано в таблице 2.
С политической и внешней политики точки зрения приверженности Казахстана BTC, и развитие KCTS, является укрепление Казахстан многоядерных вектор внешней политики. В целом экспортного маршрута между Киевом и в обход России и влияние, Казахстан на реальные диверсификации экспортных маршрутов если KCTS в полной мере потенциал.В результате этого будет то, что высокая доля экспорта транзита из Казахстана в России будет снижаться с 75% (2010 г. ), и, тем самым, снизить транспортные зависимость от российских экспортных маршрутов. По мнению Torjesen (2009 г., 7), о том, что Казахстан в действиях против России, интересов и пожеланий, как представляется, является справедливой оценке.Казахстан после его собственных интересов, и в то же время размещены Соединенных Штатов, Японии и европейских стран заинтересованность в грузинское вино на их соответствующих Олимпийские игры. Важной частью этого заключается в том, что Олимпийские игры "Эни" (Италия), всего (Франция), ConocoPhillips (США) и БП (Япония), которые работают на месторождения Кашаган также заинтересованы в BTC,И поэтому заинтересованы в экспорте часть каспийской нефти через этот route35. Эти события и результаты показывает, что Казахстан не полностью в Московским влияние, но места для маневрирования и балансировка России с Соединенными Штатами и Европейским странам. Ключевым моментом здесь является то, что это свидетельствует о том, что Казахстан не только переговоры о проведении multi-вектор политики,Но также не сможет осуществить его на практике. Вопрос о транскаспийских транспорта будут более подробно рассмотрены в рамках альтернативных экспортных маршрутов в отношении предлагаемого проекта строительства нефтепровода на море.