excitement over the discovery of an

excitement over the discovery of an eel net slung between the stilts,
and another, he could see through the glass front door, was shooting
up the ladder, no doubt leaping with its boots on to the quilted bed.

The woman moved inside and began unpacking baskets of food,
picking cups up from the dresser, using one finger to test if they were

clean. Above him on the terrace the younger woman appeared, the
baby pressed against one shoulder, stopping as her eyes stretched
out to sea.

‘No,’ he wanted to call up to her. ‘This is my house.’ It WAS his
house. He hadn’t known it until then. ‘Elsa,’ he called, desperate,
forgetting that she had gone. ‘Elsa!’ and it was only then he saw
the faces of the visitors, peering at him, concerned.

That night he lay awake in the quiet of his room and thought of
Kaethe. Not the dying Kaethe, he tried not to think of her, but the
sister she had been to himflthrough all the years before. Fierce and
haughty, clever, strong, saving him, making a home for him, writing
to him weekly when he was interned. But hard as he tried to hold
her she began to wither in his arms. Shrunken, yellow, wincing
from her own thin smell, it had taken her eleven months to die.
Her face‘became a silver mesh of lines, her hair was coarse, her

wrist a knot of bone. Once Max caught her, staring at herself in
an oval mirror she then hid quickly in her sheet, and he knew
that, just like him, she was thinking of their mother, following
her last days in a dormitory at Buchenwald, feverish and stinking,
with no one to nurse or hold her, no one who even cared to know
her name.

‘We should not have allowed it,’ Kaethe wept to him. ‘Eating,
and laughing, forgetting for whole minutes at a time.’ She’d
stretched her hand out and clutched his arm With force. ‘Don’t
believe that. Promise me you won’t?’

Max switched on the light. There was a mirror hanging on the
wall and he looked into it. N 0, he did not have his father’s face. His
father was darker, broader, more handsome than his son, although
they shared the same unruly eyebrows, the same brown eyes and

Results (Russian) 1:

волнение за открытие угря чистой перекинул между ходули,и еще, он мог видеть через стекло входной двери, была стрельбавверх по лестнице, несомненно прыгали с его сапогами на стеганая кровать.Женщина переехала внутрь и начал распаковку корзины продовольствия,собирание чашки вверх от комода, используя один палец, чтобы проверить, если они былиОчистите. Над ним на террасе, появилась молодая женщинаребенок прижимается на одно плечо, останавливаясь, как ее глаза растягиваетсяна море.«Нет», он хотел позвонить ей. «Это – мой дом». Это был егодом. Он не знал до этого. «Эльза», он назвал, отчаянные,забывая, что она уехала. «Эльза!» и это было только тогда он увиделлица посетителей, вглядываясь в него, заинтересованных.В ту ночь он лежал просыпаются в тиши своей комнаты и мыслиKaethe. Не умирающий Kaethe, он старался не думать о ней, носестра, она была himflthrough все годы до. Ожесточенные ивысокомерный, умный, сильный, сохранение его, делая дом для него, написаниеему раз в неделю, когда он был интернирован. Но сложно, как он пытался провестиее она начала увядать в его руках. Усохшие, желтый, морщась отот ее собственных тонкий запах он принял ее одиннадцать месяцев умереть.Ее face'became Серебряная сетка линий, ее волосы были грубые, ееузел кости запястья. Однажды Макс поймал ее, глядя на себя вовальное зеркало она затем спрятал быстро в ее лист, и он зналчто, как и он, она думала о своей матери, послесвои последние дни в общежитии в Бухенвальде, лихорадочные и вонючий,не одной медсестре или держать ее никто, кто даже заботился знатьее имя.«Мы должны не позволили его,» Kaethe плакал ему. ' Еды,и, смеясь, забыв на целых минут за один раз.» Она будетпротянул руку и схватил его руку с силой. ' Несчитаем, что. Обещай мне, вы не будете?»Макс включается свет. Там было зеркало висит настена и он посмотрел на него. N 0, он не имел лицо своего отца. Егоотец был темнее, более широкой, более красивый, чем его сын, хотяОни разделили же непослушные брови, те же коричневые глаза и

Results (Russian) 2:

Волнение на открытие угорь сети, перекинутой между сваях,
и другой, он мог видеть сквозь стекло передней двери, снимал
вверх по лестнице, несомненно, прыгая с его сапог на стеганые постели. женщина переехала внутри и начал распаковывать корзины с провизией, сбор чашки вверх от комода, используя один палец, чтобы проверить, если они были чистыми. Над ним на террасе появился младший женщина, ребенок прижимается плечо, останавливая ее глаза растягивается в море. "Нет", он хотел, чтобы вызвать к ней. 'Это мой дом.' Это был его дом. Он никогда не знал его до сих пор. "Эльза", называется он, в отчаянии, забывая, что она ушла. "Эльза! и это было только тогда он увидел лица посетителей, вглядываясь в него, обеспокоен. В ту ночь он не спал в тиши своей комнаты и мысли Кете. Не умирает Кете, он старался не думать о ней, но сестра она была в himflthrough все годы до этого. Ожесточенные и надменный, умный, сильный, спасти его, делая дом для него, писать ему еженедельно, когда он был интернирован. Но трудно, как он пытался провести ее, она стала чахнуть в его руках. Усохшие, желтый, морщась от собственной тонкой запах, он принял ее одиннадцать месяцев, чтобы умереть. Ее face'became серебряную сетку линий, волосы грубые, ее запястья узел кости. После того, как Макс поймал ее, глядя на себя в зеркало овальной она затем быстро спрятал в своем листе, и он знал, что так же, как и он, она думала о своей матери, после ее последние дни в общежитии в Бухенвальде, лихорадочные и вонючая, ни с кем не медсестра или провести ее, не тот, кто даже заботился, чтобы узнать ее имя. "Мы не должны позволили ему," Кете плакал с ним. "Есть, и смеяться, забыв весь минут за один раз. Она протянула руку и схватила его за руку с силой. "Не верю в это. Обещай мне, что ты не хочешь? " Макс включил свет. Был зеркало висит на стене, и он посмотрел в него. N 0, у него не было лицо отца. Его отец был темнее, шире, красивее, чем его сыном, хотя они разделяют одни и те же непокорные брови, те же карие глаза и

Results (Russian) 3:

Волнение по поводу обнаружения новогоднее меню net вбрасывается между сваях,
и другой, он не может видеть сквозь стекло передней двери, стрелял
вверх по лестнице, без сомнения прыгай с его ботинки на стеганая кровать.ветровому женщина перемещается внутри и начал распаковка корзины продовольствия,
подборочные аппараты чашки с парикмахерская, используя один палец для проверки, если они были

чистые.Выше его на террасе молодые женщины, в
baby нажат против одного плеча, остановка, ее глаз натянутой
в море.ветровому "Нет," - сказал он хотелось бы ее. "Это мой дом.' он
дом. Он не известен он до этого. 'Элса," - сказал он называется, отчаянным,
забывая, что она уехала. 'Элса!' и только в этом случае он не видит
привалочные поверхности на посетителей, пиринг в него и заинтересованными сторонами.ветровому этой ночью он лежит пробуждение в тихом его комнате и подумал о
Kaethe. Не умирают от Kaethe, он старался не думать о ее, но
сестра она была на himflthrough всех лет до этого. Жестокие и
смиренна, умных, сильных, сохранение его, дома для него, письменной форме
ему за неделю когда он был интернирован. Но в то время, когда он пытался провести
ее она начал чахнуть в его оружия. Усохшие, желтый, молокосос
От ее собственной тонкий запах, он принял ее одиннадцать месяцев, чтобы умереть.
лицом'стал серебряным сетка линии, ее волосы, грубый, ее

запястья узел кости. После того как Макс попал ее тут себя в
овал зеркало заднего вида она затем HID быстро в ее лист, и он знал
, что, как ему, она имеет в виду их мать, после
свои последние дни в общежитие в Бухенвальде, лихорадочные и запахом,
Никто не медсестра или удерживать ее, никто из тех, кто даже уход знать
ее имя.ветровому 'мы не позволили ей,' Kaethe зарыдал. "Пить,
и смеются, забывая о минут.' Она'D
растянуть ее руку и выжата его рычаг с помощью силы. 'Не так
считаем, что. Promise me вы делаете ? 'ветровому макс. после включения света. Имеется зеркало висит на
стену, и он с интересом ожидает.N 0, он не имеет своего отца. Его
отец был темнее, более широкого, более красивым чем его сына, хотя
они разделяют те же самые непослушные волосы, те же глаза и