A new light seemed to dawn upon my

A new light seemed to dawn upon my mind, and bounding with joy, I communicated my discovery to my father. My father looked carelessly at the title page of my book and said, "Ah! Cornelius Agrippa! My dear Victor, do not waste your time upon this; it is sad trash."

If, instead of this remark, my father had taken the pains to explain to me that the principles of Agrippa had been entirely exploded and that a modern system of science had been introduced which possessed much greater powers than the ancient, because the powers of the latter were chimerical, while those of the former were real and practical, under such circumstances I should certainly have thrown Agrippa aside and have contented my imagination, warmed as it was, by returning with greater ardour to my former studies. It is even possible that the train of my ideas would never have received the fatal impulse that led to my ruin. But the cursory glance my father had taken of my volume by no means assured me that he was acquainted with its contents, and I continued to read with the greatest avidity. When I returned home my first care was to procure the whole works of this author, and afterwards of Paracelsus and Albertus Magnus. I read and studied the wild fancies of these writers with delight; they appeared to me treasures known to few besides myself. I have described myself as always having been imbued with a fervent longing to penetrate the secrets of nature. In spite of the intense labour and wonderful discoveries of modern philosophers, I always came from my studies discontented and unsatisfied. Sir Isaac Newton is said to have avowed that he felt like a child picking up shells beside the great and unexplored ocean of truth. Those of his successors in each branch of natural philosophy with whom I was acquainted appeared even to my boy's apprehensions as tyros engaged in the same pursuit.

The untaught peasant beheld the elements around him and was acquainted with their practical uses. The most learned philosopher knew little more. He had partially unveiled the face of Nature, but her immortal lineaments were still a wonder and a mystery. He might dissect, anatomize, and give names; but, not to speak of a final cause, causes in their secondary and tertiary grades were utterly unknown to him.

Results (Russian) 1:

Новый свет, как представляется, Рассвет на мой взгляд, и ограничивающий с радостью, общался мое открытие к моему отцу. Мой отец посмотрел небрежно на титульной обложке моей книги и сказал: «Ах! Корнелиус Агриппа! Мой уважаемый Виктор, не тратьте свое время на это; Это печальный корзины».If, instead of this remark, my father had taken the pains to explain to me that the principles of Agrippa had been entirely exploded and that a modern system of science had been introduced which possessed much greater powers than the ancient, because the powers of the latter were chimerical, while those of the former were real and practical, under such circumstances I should certainly have thrown Agrippa aside and have contented my imagination, warmed as it was, by returning with greater ardour to my former studies. It is even possible that the train of my ideas would never have received the fatal impulse that led to my ruin. But the cursory glance my father had taken of my volume by no means assured me that he was acquainted with its contents, and I continued to read with the greatest avidity. When I returned home my first care was to procure the whole works of this author, and afterwards of Paracelsus and Albertus Magnus. I read and studied the wild fancies of these writers with delight; they appeared to me treasures known to few besides myself. I have described myself as always having been imbued with a fervent longing to penetrate the secrets of nature. In spite of the intense labour and wonderful discoveries of modern philosophers, I always came from my studies discontented and unsatisfied. Sir Isaac Newton is said to have avowed that he felt like a child picking up shells beside the great and unexplored ocean of truth. Those of his successors in each branch of natural philosophy with whom I was acquainted appeared even to my boy's apprehensions as tyros engaged in the same pursuit.Необученный крестьянских созерцал элементы вокруг него и был знаком с их практического использования. Наиболее узнал, что философ знал немного больше. Он частично обнародовал лицом природы, но ее бессмертной линеаментов были еще чудо и загадкой. Он может рассечь, anatomize и давать имена; но, не говорить о окончательной причины, причины их среднего и высшего классов были совершенно неизвестной ему.

Results (Russian) 2:

Новый свет, казалось, заре на мой взгляд, и ограничивающая радости, я общался мое открытие моего отца. Мой отец небрежно посмотрел на титульном листе своей книги и сказал: "Ах Корнелиус Агриппа Мой дорогой Виктор, не тратьте свое время на это;!. Это печально мусор" Если вместо этого замечания, отец принято боли, чтобы объяснить мне, что принципы Агриппы был полностью разобранном и что современная система науки были введены, которые обладали гораздо большими полномочиями, чем древний, потому что полномочия последних были химеру, в то время как те первые были реальными и практично, при таких обстоятельствах я бы, несомненно бросили Агриппа сторону и довольствовался мое воображение, нагревают, как это было, вернувшись с большей горячностью к моим бывшим исследований. Возможно даже, что поезд из моих идей никогда бы не получил смертельный импульс, который привел к моей гибели. Но беглый взгляд мой отец взял моего объема отнюдь не гарантировано мне, что он был знаком с его содержанием, и я продолжал читать с величайшим авидности. Когда я вернулся домой мой первый заботой было закупать целые произведения этого автора, а потом Парацельса и Альберта Великого. Я прочитал и изучил дикие фантазии этих писателей с восторгом; они казались мне сокровища знают немногие, кроме меня. Я описал себя как всегда будучи проникнуты горячим желанием проникнуть в тайны природы. Несмотря на напряженный труд и удивительных открытий современных философов, я всегда приходил из моих исследований недовольных и неудовлетворенным. Сэр Исаак Ньютон, как говорят, общепризнанный что он чувствовал, что ребенок набирает снарядов рядом с большим и неизведанной океан истины. Те из его преемников в каждой ветви естественной философии, с которым я был знаком появился даже опасения мой мальчик, как новички, занимающиеся той же следам. Необученный крестьянин увидел элементы вокруг него и был знаком с их практических применений. Ученейший философ немного больше знал. Он частично открыт перед лицом природы, но ее бессмертные линеаменты еще удивительно и тайна. Он может рассекать, препарировать, и дать имена; но, чтобы не говорить о конечной причине, вызывает у их вторичные и третичные сортов были совершенно ему неизвестны.