In historical terms, the circumstan

In historical terms, the circumstances preceding the Rwandan genocide are familiar, yet unique. As in other genocides in the twentieth century, that in Rwanda occurred during a period of war (19), namely the civil war that was fought from 1990-92 between government of Rwanda and the Rwandan Patriotic Front (RPF), which was fighting on behalf of Tutsis who had been exiled to Uganda by Hutu-dominated authorities.
At the time, conditions in Rwanda conformed to both structural and individual theories of genocide participation. The country had an authoritarian past, which was no different in 1994, as well as a historically acquiescent population (20). Thus, citizens were used to behaving subserviently before elites. Research has shown, however, that mindless obedience was less of a motivation to the perpetrators than fear of the authorities (21). Thus, those who took part in the genocide denied being obedient for the sake of it, but instead claimed that they feared the consequences of dissidence.
Moreover, in addition to fearing RPF retribution, perpetrators also feared association with it. Fear abounded that refusal to participate in the atrocities would be punished by the Hutu authorities and extremists. Due to the ‘enemy among us’ discourse that prevailed in Rwanda then, perpetrators sought to affirm their loyalty to the regime through their actions (22). Such a motivation indicates a dysfunctional relationship between Rwandan citizens and authorities. The simultaneous fear of punishment and the desire to be loyal to the government suggests both a legacy of punishment and obsequiousness.
Political and community leaders also influenced those who participated in the Rwandan genocide. Straus (2006) and Davenport and Starn (2008) found substantial geographical variation in participation in Rwanda. The motivations of community leaders may account for some of this. Whereas some local officials were supportive of the violence, others attempted to diffuse the tensions in their communities and resisted violence as long as they could (23). Thus, as structural accounts argue, authorities can play a major role in whether communities or individuals engage in violence.
Moreover, Rwanda’s structural condition at the time, with the ongoing civil war, contributed to a sense of insecurity (and thus incentive to defend oneself and the state) at the prospect of RPF victory. The Tutsi RPF was seen as an invading force that would enslave the Hutu (24). The Hutu extremist government issued a steady stream of propaganda that the RPF sought to kill all Hutus (25). The fear was bolstered by lingering ethnic tensions in addition to ethnic conflict between Hutus and Tutsis in Burundi.1 This insecurity likely motivated many to participate who would not have done so under different conditions.

Results (Russian) 1:

В историческом плане обстоятельства, предшествующие геноцида в Руанде, знакомы, но уникальный. Как и в других геноцидов в XX веке, что в Руанде произошло в период войны (19), а именно гражданской войны, которая велась с 1990-92 между правительством Руанды и Руандийского патриотического фронта (РПФ), которая была борьба от имени тутси, которые были изгнаны в Уганду доминируют хуту властями. В то время условия в Руанде соответствует как структурные, так и отдельные теории геноцида участия. В стране действовало авторитарного прошлого, который был ничем не отличается, в 1994 году, а также исторически покорными населения (20). Таким образом граждане были использованы для себя subserviently перед элитами. Исследования показали, что, однако, что бессмысленное послушание было меньше мотивации лиц, виновных в чем страх властей (21). Таким образом те, кто принимал участие в геноциде отрицал, что послушным ради него, но вместо этого утверждали, что они опасались последствий инакомыслия.Кроме того помимо опасаясь возмездия ПФР, виновные также опасались ассоциации с ним. Страх изобиловала, отказ участвовать в зверствах будут наказаны властями хуту и экстремистов. Из-за «враг среди нас» дискурс, который царил в Руанде, то исполнители стремились подтвердить их лояльность режиму через свои действия (22). Такая мотивация указывает дисфункциональные отношения между руандийскими гражданами и властями. Одновременно страх наказания и желание быть верными правительству предлагает как наследие наказания и подобострастие.Политические и общественные лидеры также влияние тех, кто участвовал в геноцид в Руанде. Штраус (2006) и Дэвенпорт и Starn (2008) обнаружил существенные географические различия в участии в Руанде. Для некоторых это может составляют мотивы лидеров общин. Тогда как некоторые местные должностные лица поддерживают насилие, другие пытались ослабления напряженности в их общинах и сопротивлялся насилию до тех пор, как они могли бы (23). Таким образом как структурные счетов утверждают, власти могут играть важную роль в ли общин или частных лиц совершать акты насилия. Кроме того структурные состояния в Руанде в то время, с продолжающейся гражданской войны, способствовала чувство незащищенности (и, таким образом, стимул для защиты себя и государство) на проспекте Победы РПФ. Тутси ПФР был замечен как вторгшиеся силы, что бы поработить хуту (24). Хуту экстремистских правительство издало устойчивый поток пропаганды, которую ПФР пытались убить всех хуту (25). Страх была подкреплена затяжной этническая напряженность помимо этнического конфликта между хуту и тутси в Burundi.1 скорее всего отсутствие безопасности побудило многих принять участие, кто бы не сделали этого, в различных условиях.

Results (Russian) 2:

С исторической точки зрения, обстоятельства, предшествующие геноцид в Руанде знакомы, но уникальным. Как и в других геноцидов в ХХ веке, что в Руанде произошло в период войны (19), а именно гражданской войны, которая велась с 1990-92 между правительством Руанды и Патриотического фронта Руанды (ПФР), который боролся на имени тутси, которые были сосланы в Уганде хуту доминируют власти.
В то время, условия в Руанде соответствовала как структурных, так и отдельных теорий участия армян. Страна с авторитарным прошлым, который ничем не отличается в 1994, а также исторически уступчивый населения (20). Таким образом, граждане были использованы для себя покорно перед элитами. Исследование показало, однако, что бездумное послушание было меньше мотивации к преступников, чем страх властей (21). Таким образом, те, кто принимал участие в геноциде отрицал, что послушны ради нее, но вместо этого утверждали, что они боялись последствий инакомыслия.
Кроме того, в дополнение к боясь ПФР возмездия, виновные также опасались связь с ним. Страх слухи, что отказ от участия в зверствах будут наказаны властями хуту и экстремистов. Из-за «врага среди нас» дискурса, который царил в Руанде, то виновные стремились утвердить свою лояльность режиму своими действиями (22). Такая мотивация показывает, дисфункциональных отношений между гражданами Руанды и органов власти. Одновременное страх наказания и желание быть лояльным к власти предполагает как наследие наказания и угодливости.
Политические и общественные деятели также под влиянием тех, кто участвовал в геноциде в Руанде. Страус (2006) и Дэвенпорт и Starn (2008) обнаружили, существенное географической изменчивости в участии в Руанде. Мотивы лидеров общин, может объяснить некоторые из этого. В то время как некоторые местные чиновники были благосклонны к насилию, другие пытались разрядить напряженность в своих общинах и сопротивлялся насилию до тех пор, как они могли (23). Таким образом, структурные ский, органы власти могут играть важную роль в том привлечению общин или отдельных лиц в семье.
Кроме того, внешнее состояние Руанды в то время, с непрекращающейся гражданской войны, способствовал формированию чувства неуверенности (и, таким образом, стимул, чтобы защитить себя и государство) в связи с перспективой ПФР победы. Тутси ПФР рассматривались как вторгшиеся силы, что бы поработить хуту (24). Хуту экстремистской правительство издало постоянный поток пропаганды, ПФР стремился убить всех хуту (25). Страх подкреплен затяжной межэтнической напряженности в дополнение к этническим конфликтом между хуту и тутси в Burundi.1 эта неуверенность скорее всего, мотивированы много для участия, которые не сделали бы так в различных условиях.

Results (Russian) 3:

В историческом плане, обстоятельства, предшествовавшие руандийского геноцида хорошо знакомы, еще не уникальным. Как и в других актов геноцида в XX веке, в Руанде имели место в период войны 19), а именно гражданской войны, которая велась с 1990-92 между правительством Руанды и Патриотическим фронтом Руанды (ПФР),который был боевых действий от имени тутси, которые были высланы в Уганде хуту, где доминируют властей.
в то время в Руанде условий соответствовали как структурных и отдельных теорий геноцида. В стране авторитарного прошлого, которое не отличается в 1994 году, а также исторически усмирению поджигателя населения 20). Таким образом,Граждане были использованы для сезонных subserviently до элит. Исследования, однако, показал, что бездумно повиновение столь мотивации для виновных не страха перед властями 21). Таким образом, те, кто принимал участие в геноциде отрицал, что повинуется ради него, но вместо этого утверждал, что они опасались последствий диссидентов.
Кроме того, помимо опасаясь ПФР мести,Виновных также опасается. Страх несть числа, что отказ от участия в злодеяния, будут наказаны властями хуту и экстремистов. Из-за 'враг среди нас" рассуждения, существовавший в то, кто стремится подтвердить их лояльность к режима за счет их действия 22).Такая мотивация указывает на дисфункциональных отношений между руандийскими гражданами и органами власти. Одновременного страха наказания и желание быть верными правительству предлагает как наследие в виде наказания и obsequiousness.
политических и общественных лидеров также влияет на тех, кто участвовал в осуществлении геноцида в Руанде.положении пролетное строение работает по схеме трехшарнирной арки (2006 г.) и Давенпорте и Starn (2008 г.) обнаружено значительного географического различия в участии в Руанде. Мотивы лидеров общин может в этом. В то время как некоторые должностные лица местных органов поддержали насилия, другие пытались уменьшить напряженность в их общинах, и выступают против насилия, пока они не могут 23). Таким образом, в качестве структурной счетов утверждают,Власти могут играть важную роль в ли общины или отдельных лиц в применении насилия.
Кроме того, состояние на время, с продолжающейся гражданской войны, внесли свой вклад в ощущение отсутствия безопасности (и таким образом защищать себя и государства) в связи с перспективой ПФР победу. Тутси ПФР рассматривается в качестве оккупационных сил, которые бы поработить хуту (24).Хуту экстремистских правительство издало непрерывный поток пропаганды ПФР стремились убить всех хуту (25). Страх был укреплен сохраняющихся этнической напряженности в дополнение к этническим конфликтом между хуту и тутси в Афганистане1 это отсутствие безопасности, мотивированных многие участвовать не будут, сделали это в разных условиях.