The No-Talent Kid Kurt Vonnegut

The No-Talent Kid Kurt Vonnegut
It was autumn, and the leaves outside Lincoln High School were tuning the same rusty color as the bare brick walls in the band rehearsal room. George M. Helmholtz, head of the music department and director of the band, was ringed by folding chairs and instrument cases, and on each chair sat a very young man, nervously prepared to blow through something or, in the case of the percussion section, to hit something, the instant Mr. Helmholtz lowered his white baton.
Mr. Helmholtz, a man of forty, who believed that his great belly was a sign of health, strength, and dignity, smiled angelically, as though he were about to release the most exquisite sounds ever heard by human beings. Down carne his baton.
Blooooomp! went the big sousaphones.
Blat! Blat! echoed the French horns, and the plodding, shrieking, querulous waltz was begun.
Mr. Helmholtz's expression did not change as the brasses lost their places, as the woodwinds' nerve failed and they became inaudible rather than have their mistakes heard, while the percussion section sounded like the Battle of Cettysburg. A-a-a-a-ta-ta, a-a-a-a-a-a, ta-ta-ta-ta!" In a loud tenor, Mr. Helmholtz sang the first- comet part when the first cornetist, florid and perspiring, gave up and slouched in his chair, his instrument in his lap.
"Saxophones, let me hear you," called Mr. Helmholtz. "Good!"
This was the C Band, and for the C Band, the performance was good. It couldn’t t have been more polished for the fifth session of the School year. Most of the youngsters were just starting out as bandsmen, and in the years ahead of them they would acquire artistry enough to move into the B Band, which met the next hour. And finally the best of them would gain positions in the pride of the city, the Lincoln High School Ten Square Band.
The football team lost half its games and the basketball team lost two thirds of theirs, but the band, in the ten years Mr. Helmholtz had been running it, had been second to none until the past June. It had been the first in the state to use flag twirlers, the first to use choral as well as instrumental numbers, the first to use triple-tonguing extensively, the first to march in breathtaking double time, the first to put a light in its bass drum. Lincoln High School awarded letter sweaters to the members of the A Band, and the sweaters were deeply respected, and properly so. The band had won every statewide high School band competition for ten years-save the showdown in June.
While members of the C Band dropped out of the waltz, one by one, as though mustard gas were coming out of the ventilation, Mr. Helmholtz continued to smile and wave his baton for the survivors, and to brood inwardly over the defeat his band had sustained in June, when Johnstown High School had won with a secret weapon, a bass drum seven feet in diameter. The judges, who were not musicians but politicians, had had eyes and ears for nothing but this Eighth Wonder of the World, and since then Mr. Helmholtz had thought of little else. But the School budget was already lopsided with band expenses. When the School board had given him the last special appropriation he'd begged so desperately-money to wire the plumes of the bandsmen's hats with flashlight bulbs and batteries for night games-the board had made him swear like a habitual drunkard that, so help him Cod, this was the last time.
Only two members of the C Band were playing now, a clarinetist and a snare drummer, both playing loudly, proudly, confidently, and all wrong. Mr. Helmholtz, coming out of his wistful dream of a bass drum bigger than the one that had beaten
1
him, administered the coup de grâce to the waltz by clattering his stick against his music stand. All righty, all righty," he said cheerily, and he nodded his congratulations to the two who had persevered to the bitter end.
Walter Plummer, the clarinetist, responded gravely, like a concert -soloist receiving an ovation led by the director of a symphony orchestra. He was small, but with a thick chest developed in summers spent at the bottom of swimming pools, and he could hold a note longer than anyone in the A Band, much longer, but that was all he could do. He drew back his tired, reddened lips, showing the two large front teeth that gave him the look of a squirrel, adjusted his reed, limbered his fingers, and awaited the next challenge to his virtuosity.
This would be Plummer's third year in the C Band, Mr. Helmholtz thought, with a mixture of pity and fear Nothing could shake Plummer's determination to earn the right to wear one of the sacred letters of the A Band, so far, terribly far away.
Mr. Helmholtz had tried to tell Plummer how misplaced his ambitions were, to recommend other fields for his great lungs and enthusiasm, where pitch would be unimportant. But Plummer was in love, not with music, but with the letter sweaters. Being as tone-deaf as boiled cabbage, he could detect nothing in his own playing about which to be discouraged.
"Remember," said Mr. Helmholtz to the C Band, "Friday is challenge day, so be on your toes. The chars you have now were assigned arbitrarily. On challenge day it'll be up to you to prove which chair you really deserve." He avoided the narrowed, confident eyes of Plummer, who had taken the first clarinetist's chair without consulting the seating plan posted on the bulletin board. Challenge day occurred every two weeks, and on that day any bandsman could challenge anyone ahead of him to a contest for his position, with Mr. Helmholtz as judge.
Plummer's hand was raised, its fingers snapping.
"Yes, Plummer?" said Mr. Helmholtz. He had come to dread challenge day because of Plummer. He had come to think of it as Plummer's day. Plummer never challenged anybody in the C Band or even the B Band, but stormed the organization at the very top, challenging, as was unfortunately the privilege of all, only members of the A Band. The waste of the A Band's time was troubling enough, but infinitely more painful for Mr. Helmholtz were Plummer's looks of stunned disbelief when he heard Mr. Helmholtz's decision that he hadn't outplayed the men he'd challenged.
"Mr. Helmholtz," said Plummer, 'I'd like to come to A Band session that day."
'All right-if you feel up to it." Plummer always felt up to it, and it would have been more of a surprise if Plummer had announced that he wouldn't be at the A Band session.
"I'd like to challenge Flamer"
The rustling of sheet music and clicking of instrument case latches stopped. Flamer was the first clarinetist in the A Band, a genius whom not even members of the A Band would have had the gall to challenge.
Mr. Helmholtz cleared his throat. "I admire your spirit, Plummer, but isn't that rather ambitious for the first of the year? Perhaps you should start out with, say, challenging Ed Delaney." Delaney held down the last chair in the B Band.
"You don't understand," said Plummer. "You haven't noticed I have a new clarinet." "Hmm? Oh-well, so you do."
Plummer stroked the satin-black barrel of the instrument as though it were King Arthur's sword, giving magical powers to whoever possessed it. “It's as good as Flamer’s," said Plummer. "Better, even."
2
There was a warning in his voice, telling Mr. Helmholtz that the days of discrimination were over, that nobody in his right mind would dare to hold back a man with an instrument like this.
"Um," said Mr. Helmholtz. "Well, we'll see, we'll see."
After practice, he was forced into close quarters with Plummer again in the crowded hallway. Plummer was talking darkly to a wide-eyed freshman bandsman.
"Know why the band lost to Johnstown High last June?" asked Plummer, seemingly ignorant of the fact that he was back-to-back with Mr. Helmholtz. "Because they stopped running the band on the merit system. Keep your eyes open on Friday."
Mr. George M. Helmholtz lived in a world of music, and even the throbbing of his headache carne to him musically, if painfully, as the deep throated boom of a bass drum seven feet in diameter. It was late afternoon on the first challenge day of the new school year. He was sitting in his living room, his eyes covered, awaiting another sort of thump-the impact of the evening paper, hurled against the clapboards of the front of the house by Water Plummer, the delivery boy.
As Mr. Helmholtz was telling himself that he would rather not have his newspaper on challenge day, since Plummer carne with it, the paper was delivered with a crash. "Plummer!" he cried.
"Yes, sir?" said Plummer from the sidewalk.
Mr. Helmholtz shuffled to the door in his carpet slippers. "Please, my boy," he said, "can't we be friends?"
"Sure-why not?" said Plummer. "Let bygones be bygones, is what I say." He gave a bitter imitation of an amiable chuckle. "Water over the dam. It's been two hours now since you stuck the knife in me."
Mr. Helmholtz sighed. "Have you got a moment? It's time we had a talk, my boy." Plummer hid his papers under the shrubbery, and walked in. Mr. Helmholtz gestured at the most comfortable chair in the room, the one in which he'd been sitting. Plummer chose to sit on the edge of a hard one with a straight back instead.
"My boy," said the bandmaster, "Cod made all kinds of people: some who can run fast, some who can write wonderful stories, some who can paint pictures, some who can sell anything, some who can make beautiful music. But He didn’t make anybody who could do everything well. Part of the growing-up. process is finding out what we can do well and what we can't do well." He patted Plummer s shoulder. "The last part, finding out what we can't do, is what hurts most about growing up. But everybody has to face it, and then go in search of his true self."
Plummer's head was sinking lower and lower on his chest, and Mr. Helmholtz hastily pointed out a silver lining. " For instance, Flamer could never run a business like a paper route, keeping records, getting new customers. He hasn't that ki

Results (Russian) 1:

The No-Talent Kid Kurt VonnegutIt was autumn, and the leaves outside Lincoln High School were tuning the same rusty color as the bare brick walls in the band rehearsal room. George M. Helmholtz, head of the music department and director of the band, was ringed by folding chairs and instrument cases, and on each chair sat a very young man, nervously prepared to blow through something or, in the case of the percussion section, to hit something, the instant Mr. Helmholtz lowered his white baton.Mr. Helmholtz, a man of forty, who believed that his great belly was a sign of health, strength, and dignity, smiled angelically, as though he were about to release the most exquisite sounds ever heard by human beings. Down carne his baton.Blooooomp! went the big sousaphones.Blat! Blat! echoed the French horns, and the plodding, shrieking, querulous waltz was begun.Mr. Helmholtz's expression did not change as the brasses lost their places, as the woodwinds' nerve failed and they became inaudible rather than have their mistakes heard, while the percussion section sounded like the Battle of Cettysburg. A-a-a-a-ta-ta, a-a-a-a-a-a, ta-ta-ta-ta!" In a loud tenor, Mr. Helmholtz sang the first- comet part when the first cornetist, florid and perspiring, gave up and slouched in his chair, his instrument in his lap."Saxophones, let me hear you," called Mr. Helmholtz. "Good!"Это была группа C, и для группы C, выступление было хорошим. Он не мог т более отполирована для пятой сессии учебного года. Большинство молодых людей только начинаете, как bandsmen и в годы перед ними они приобретают артистизм достаточно, чтобы переместить в группу B, который встретился следующий час. И наконец лучшие из них получат позиции в гордость города, десять Band площади Линкольн средней школы.Футбольная команда потеряла половину своей игры и баскетбольная команда потеряла две трети их, но группы, за десять лет, которую г-н Helmholtz бежал, был второй никто не до прошлого июня. Он был первым в состоянии использовать флаг посещая, первым использовать хоровые, а также инструментальные номера, первым для использования трехместные tonguing широко, первый марш, захватывающие двойное время первой положить свет в его бас-барабан. Линкольн средней школы награждены свитера письмо членам группы, и были глубоко уважает свитера и надлежащим образом так. Группа выиграл каждый конкурс группа штата средней школы за десять лет сохранить вскрытии в июне.Хотя члены группы C бросил вальс, один за другим, как будто горчичный газ шли из вентиляции, г-н Гельмгольца продолжала улыбаться и волны его эстафету для выживших, а для внутренне вынашивать поражение его группа понесла в июне, когда Джонстаун средней школы выиграл с тайной оружие, бас-барабан семь футов в диаметре. Судьи, которые не были музыканты, но политиков, имел глаза и уши для ничего, Кроме этого восьмое чудо мира и с тех пор то г-н Helmholtz думал еще мало. Но школьный бюджет уже был односторонний с группы расходов. Когда школьный совет дал ему последний специальных ассигнований, он умоляла так отчаянно деньги проводные шлейфы bandsmen шляпы с фонарик лампы и аккумуляторы для ночь игры-Совет сделал его поклясться как обычного алкоголика, которые, таким образом помочь ему трески, это был последний раз.Только два члена группы C играть сейчас, кларнетист и барабанщика ловушкой, как играет громко, с гордостью, уверенно и все неправильно. Г-н Гельмгольца, выйдя из его задумчивой мечта бас-барабан, больше, чем тот, который был избит1ему, в ведении переворота-де-Грас в Вальс клацанье его палкой против его пюпитр. Все правша, все правша,» сказал он радостно, и он кивнул его поздравления два, которые выстоял до победного конца.Walter Пламмер, кларнетист, ответил серьезно, как концерт-солист, получающих овацию во главе с директором Симфонический оркестр. Он был небольшой, но с толстыми груди разработанный в лето провел в нижней части бассейна и он может держать Примечание дольше, чем кто-либо в полосе, гораздо длиннее, но это было все, что он мог сделать. Он обратил обратно его устал, покрасневшие губы, показаны два больших передних зубов, которые дал ему внешний вид белка, скорректировать его Рид, limbered его пальцы и ожидает следующий вызов его виртуозность.Это было бы Пламмера третий год в группе C, г-н Helmholtz мысли, смесь жалости и страха, что ничто не может поколебать решимость Пламмера заработать право носить один из священных букв группы, так далеко, очень далеко.Г-н Helmholtz пытался рассказать Пламмер как неправильно его амбиции были, рекомендовать другие поля для его большой легких и энтузиазм, где шаг будет неважно. Но Пламмер в любви, не с музыкой, но с письмо свитера. Будучи как глухи как вареная капуста, он может обнаружить ничего в его собственной игре о котором будут поощряться.«Помнить», сказал г-н Гельмгольца в группу C, «Пятница-день вызов, так что на ваших ног. Символов, у вас теперь назначаются произвольно. На вызов день, когда это будет до вас, чтобы доказать, что стул вы действительно заслуживают.» Он избегал суженного, уверенно глаза Пламмер, который принял первый кларнетист кресло без консультации Гостиный план размещена на доске. Вызов день произошло каждые две недели, и в тот же день любой bandsman может оспорить кто впереди его на конкурс на его позицию, г-н Гельмгольца как судья.Пламмера руку был поднят, его пальцы привязки.«Да, Пламмер?»-сказал г-н Гельмгольца. Он пришел к страх день проблема из-за Пламмер. Он должен был прийти к думайте об этом как Пламмера день. Пламмер никогда не оспорил кто-нибудь в группе C или даже группы B, но ворвались Организации на самом верху, сложной, как к сожалению было привилегией все, только члены группы. Трата времени группы было достаточно тревожная, но бесконечно более болезненным для г-н Helmholtz были Пламмера выглядит ошеломлен неверие, когда он услышал г-н Helmholtz решение, что он не переиграл мужчин, которых он призвал.«Г-н Гельмгольца,» сказал Пламмер, ' я хотел бы прийти к сессии группы в тот день.»«Все права если вы чувствуете до ее.» Пламмер, всегда чувствовал для его и он были бы более удивительно, если Пламмер заявил, что он не будет на сессии группы.«Я хотел бы бросить вызов Flamer»Шелест ноты и щелкнув инструмент дела задвижек остановлена. Flamer был первый кларнетист в полосе, гений, которому даже не члены группы имели бы наглость вызов.Г-н Helmholtz прочистил горло. «Я восхищаюсь ваш дух, Пламмер, но разве это не достаточно амбициозные для первого года? Возможно вы должны начать с, скажем, сложной Ed Delaney.» Делани провел вниз в полосе B последний Председатель.«Вы не понимаете,» сказал Пламмер. «Вы не заметили, что у меня есть новый кларнет». «Хм? Ну ну, так, что вы делаете.»Пламмер погладил атласная черный ствол инструмента, как будто это King Arthur меч, давая магической силой, чтобы тот, кто обладал им. «Это так хорошо, как Flamer,» сказал Пламмер. «Лучше, даже.»2Там был в его голос, говорит г-н Гельмгольца, что дни дискриминации были более, что никто в здравом уме не осмелился бы сдержать человек с инструментом, как это предупреждение.«Ум», сказал г-н Гельмгольца. «Ну, мы увидим, мы увидим.»После практике он был вынужден в тесных помещениях с Пламмер снова в переполненном коридоре. Пламмер мрачно разговаривал с широко раскрытыми глазами новичка bandsman.«Знать, почему группа потеряла Джонстаун высокий в июне прошлого года?» спросил Пламмер, казалось бы невежественным тот факт, что параллельно с г-н Гельмгольца. «Потому что они остановились, под управлением группы системы заслуг. Держите глаза открытыми в пятницу.»Mr. George M. Helmholtz lived in a world of music, and even the throbbing of his headache carne to him musically, if painfully, as the deep throated boom of a bass drum seven feet in diameter. It was late afternoon on the first challenge day of the new school year. He was sitting in his living room, his eyes covered, awaiting another sort of thump-the impact of the evening paper, hurled against the clapboards of the front of the house by Water Plummer, the delivery boy.As Mr. Helmholtz was telling himself that he would rather not have his newspaper on challenge day, since Plummer carne with it, the paper was delivered with a crash. "Plummer!" he cried."Yes, sir?" said Plummer from the sidewalk.Mr. Helmholtz shuffled to the door in his carpet slippers. "Please, my boy," he said, "can't we be friends?""Sure-why not?" said Plummer. "Let bygones be bygones, is what I say." He gave a bitter imitation of an amiable chuckle. "Water over the dam. It's been two hours now since you stuck the knife in me."Mr. Helmholtz sighed. "Have you got a moment? It's time we had a talk, my boy." Plummer hid his papers under the shrubbery, and walked in. Mr. Helmholtz gestured at the most comfortable chair in the room, the one in which he'd been sitting. Plummer chose to sit on the edge of a hard one with a straight back instead.«Мой мальчик», сказал капельмейстером, «Cod сделал все виды людей: кто может работать быстро, некоторые, кто может писать замечательные рассказы, некоторые, кто может писать картины, некоторые, кто может продать что-нибудь, некоторые из которых можно сделать красивую музыку. Но он не сделал кто-нибудь, кто мог бы сделать все хорошо. Частью растет вверх. процесс выяснить, что мы можем сделать хорошо и то, что мы не можем делать хорошо". Он потрепал плечо s Пламмер. «Последняя часть, выяснить, что мы не можем сделать, является то, что наиболее больно о рос. Но каждый должен решать ее, а затем идти в поисках его истинное самоуправления.»Голова Пламмера тонул ниже и ниже на его груди, и г-н Helmholtz поспешно указал серебряные накладки. «Например, Flamer может никогда не запускать бизнес как документ маршрута, учет, получить новых клиентов. Он не что Ки

Results (Russian) 2:

The Нет-Талант Малыш Курт Воннегут
Это была осень, и листья за пределами Линкольн средней школы были настройка же ржавый цвет, как голые кирпичные стены в полосе репетиционном зале. Джордж М. Гельмгольца, начальник отдела музыкального и директор группы, был окружен складные стулья и ящики для инструментов, и на каждом кресле сидел очень молодой человек, нервно подготовленный взорвать через что-то, или, в случае раздела ударных , чтобы поразить что-то, г-н мгновенный Гельмгольца опустил белый жезл.
Г-н Гельмгольца, человек лет сорока, который считал, что его большой живот был признаком здоровья, силы и достоинства, ангельски улыбнулся, как будто он собирается выпустить самые изысканные звуки либо слышал от людей. Вниз Карне его эстафету.
Blooooomp! пошел большие sousaphones.
блата! Блат! повторил французских рога, и трудолюбивый, с визгом, ворчливый вальс начался.
Г-н Выражение Гельмгольца не изменить, как латунь потеряли свои места, а нерв деревянных духовых »не удалось, и они стали не слышно, а не были их ошибки слышал, в то время как раздел перкуссия звучала как битвы Cettysburg. Аааа-та-та, аааааа, та-та-та-та! "Громким тенора, г-н Гельмгольца пел первого кометы часть, когда первый корнетист, витиеватые и потный, сдался и, ссутулившись в кресле, его инструмент на коленях.
"саксофонов, дай мне услышать тебя," зовут мистер Гельмгольц. "Хорошо!"
Это был С-диапазоне, так и для C Band, выступление было хорошо. Это не могло т были более полированный для Пятая сессия учебного года. Большинство ребят были только начинаете, как оркестрантов, и в ближайшие годы их они приобретают мастерство достаточно, чтобы двигаться в B Band, которая провела следующий час. И, наконец, самый лучший из них получить позиции в гордости города, Линкольн Школа десять квадратных группа.
Команда по футболу проиграла половину своих игр и баскетбольная команда потеряла две трети их, но группа, в течение десяти лет г-н Гельмгольца были запустить его, не было второй нет, пока в прошлом июне. Это было первое в государстве, чтобы использовать флаг twirlers, первым, чтобы использовать хоровое, а также инструментальные номера, первая использовать тройной Tonguing широко, первый поход в захватывающий двойной Время, первым поставить свет в бас-барабан. Линкольн Высшая школа награждена письмо свитера членов A Band, и свитера были глубоко уважали, и правильно это. Группа выиграла все соревнования штата школьной группы в течение десяти лет, сохранить вскрытии в июне.
В то время как члены С-диапазоне выпал из вальса, один за другим, как будто горчичный газ выходили из вентиляции, г-н Гельмгольца продолжал улыбаться и махать дубинкой для оставшихся в живых, и размышлять над внутренне поражения его группа понесла в июне, когда Джонстаун Школа выиграл с секретным оружием, бас барабан семь футов в диаметре. Судьи, которые не были музыканты, а политики, имел глаза и уши ничего, кроме этого восьмого чуда света, и с тех пор г-н Гельмгольца думал ни о чем другом. Но бюджет школы уже однобокой с расходами группы. Когда плата школа дала ему последний специальный присвоение он умолял так отчаянно-деньги проволоки перья из оркестрантов шапки с фонариком ламп и батарей для ночных игр-доска сделал его поклясться, как алкоголик, что, да поможет ему треска, это было в последний раз.
Только два члена C оркестра играли сейчас, кларнетист и малый барабанщика, как играть громко, гордо, уверенно, и все не так. Г-н Гельмгольца, выходит из его задумчивой мечтой о бас-барабана больше, чем тот, который избил
1
him, введенной переворот де благодать вальс гремя палкой против его пюпитр. Все правша, все правша, "весело сказал он, и он кивнул поздравления к двум, которые упорно до конца.
Уолтер Пламмер, кларнетист, отреагировал серьезно, как в концертном -soloist получения овацию во главе с директором симфонический оркестр. Он был маленький, но с толстым груди, разработанной в лето провел на дне бассейнов, и он мог держать ноту больше, чем кто-либо в группе, гораздо больше, но это было все, что он мог сделать. Он обратил назад усталые, покрасневшие губы, показывая два больших передних зубов, которые дали ему вид белка, поправил тростник, limbered пальцами, и ждал следующего вызов своей виртуозностью.
Это было бы третий год Пламмера в С-диапазоне, Г-н Гельмгольца думал, смесью жалости и страха Ничто не может поколебать решимость Пламмер, чтобы заработать право носить один из священных букв A Band, до сих пор, страшно далеко.
Г-н Гельмгольц попытался рассказать, как неуместным Пламмер его амбиции были, рекомендуем другие поля для его великих легких и энтузиазмом, где бы шаг неважно. Но Пламмер был влюблен, не с музыкой, но с буквенными свитера. Будучи, как глухи, как вареной капусты, он не смог обнаружить ничего в своей собственной игры в отношении которого будет обескуражен.
"Помните," сказал г-н Гельмгольца в С-диапазоне, "Пятница вызов день, так что будьте на пальцах. В СИМВОЛЫ Вы сейчас были назначены произвольно. На вызов день это будет до вас, чтобы доказать, которая стул вы действительно заслуживаете ". Он избегал суженные, уверенные глаза Пламмер, который взял стул первого кларнетиста в без консультаций с гостиным план размещен на доске объявлений. Задача день произошло каждые две недели, и в тот день любой оркестрант может оспорить никого впереди в конкурсе на своей позиции, с г-ном Гельмгольца в качестве судьи.
Рука Пламмера был поднят, его пальцы привязки.
"Да, Пламмер?" сказал г-н Гельмгольца. Он пришел в ужас вызов день из-за Пламмер. Он пришел, чтобы думать о нем, как день Пламмера. Пламмер никогда не оспаривал никого в С-диапазоне или даже B Band, но штурмовали организации на самом верху, бросая вызов, как это было, к сожалению, привилегия всего, только члены группы. Отходы времени в группу был беспокоит достаточно, но бесконечно более болезненным для г-Гельмгольца были взгляды Пламмера ошеломлен недоверием, когда он услышал, решение г-Гельмгольца, что он не переиграл мужчин он оспорены.
"Г-н Гельмгольца, "сказал Пламмер," Я хотел бы, чтобы прийти к сессии группа, день.
"" Ладно-если вы чувствуете к нему. " Пламмер всегда чувствовал к нему, и это было бы большим сюрпризом, если Пламмер объявил, что он не будет на заседании группы.
"Я хотел бы, чтобы бросить вызов Flamer"
шелест нот и нажав инструмента тематические защелки остановился. Огнемет был первым кларнетист в группе, гений которого даже не члены группа имела бы наглость, чтобы бросить вызов.
Г-н Гельмгольца откашлялся. "Я восхищаюсь ваш дух, Пламмер, но не то, что достаточно амбициозные для первого года? Может быть, вы должны начать с, скажем, бросая вызов Эд Делани." Делани удерживается в последний стул в B Band.
"Вы не понимаете," сказал Пламмер. "Вы не заметили меня есть новый кларнет." "Хм? О, ну, так и вы."
Пламмер погладил атласный черный ствол-инструмента, как если бы это были меч короля Артура, давая магические силы к тому, кто владел ею. "Это так хорошо, как Огнемет", сказал Пламмер. "Лучше, даже."
2
There было предупреждение в голосе, говорит г-н Гельмгольца, что дни дискриминации были закончены, что никто в здравом уме будет осмелится сдержать человек с инструментом, как это.
"Гм," сказал г-н Гельмгольца. "Ну, мы увидим, что мы увидим."
После практики, он был вынужден в непосредственной близости с Пламмер снова в переполненном прихожая. Пламмер говорил мрачно широко раскрытыми глазами новичка оркестрант.
"Знаете, почему группа проиграла в Джонстауне высокого июне прошлого года?" спросил Пламмер, казалось бы, в неведении о том, что он вернулся к спине с г-ном Гельмгольца. "Потому что они остановились работает группу по системе заслуг. Держите глаза открытыми в пятницу.
"Жил г-н Джордж М. Гельмгольца в мире музыки, и даже пульсирующая головная боль его карне с ним музыкально, если больно, как глубоко горлом бум бас барабан семь футов в диаметре. Это было поздно вечером на первом вызов день нового учебного года. Он сидел в своей гостиной, глаза покрыты, ожидая другой вид бухать-воздействия вечерней газете, швырнул против обшивочные в передней части дома Водным Пламмер, поставки мальчика.
По словам г-Гельмгольца рассказывал себя, что он не хотел бы иметь свою газету на вызов день, поскольку Пламмер карне с ним, документ был доставлен с треском. "Стационарные!" кричал он.
"Да , сэр? "сказал Пламмер от тротуара.
Г-н Гельмгольца перемешиваются к двери в его ковер тапочки." Пожалуйста, мой мальчик, "сказал он," мы не можем быть друзьями?
"" Конечно-почему нет? ", сказал Пламмер . "старое помянет, то, что я говорю." Он горько имитацию любезным смехом. "Вода через плотину. Это было два часа с тех пор, вы застряли нож в меня.
"Вздохнул г-н Гельмгольца." У вас есть время? Это время, когда мы побеседовали, мой мальчик. "Пламмер спрятал документы в соответствии с кустарником, и пошел в. Н Гельмгольца указал на наиболее удобном кресле в комнате, в которой он сидел. Пламмер предпочел сидеть . на краю жесткого один с прямой спиной, а не
"мой мальчик", сказал дирижер, "Код сделали все виды людей: те, кто может работать быстро, некоторые, кто может написать удивительные истории, некоторые из которых можно рисовать картинки, некоторых кто может продать что-нибудь, те, кто может сделать красивую музыку. Но Он не сделал никого, кто мог бы сделать все хорошо. Часть растущего вверх. процесс выяснения того, что мы можем сделать хорошо, а что мы не можем делать хорошо. "Он похлопал по плечу Пламмер сек." Последняя часть, находя, что мы не можем сделать, это то, что болит больше всего растут. Но все имеет к лицу, а затем отправиться на поиски своего истинного я.
"Глава Пламмер был опускаясь все ниже и ниже, на грудь, и г-н Гельмгольца поспешно указал на худа без добра». Например, Огнемет никогда не мог управлять бизнесом как маршрут бумаги, учет, получение новых клиентов. Он не имеет, что ки

Results (Russian) 3:

В детстве была No-Talent занимают большую часть списка моих любимых
была осень, и не оставляет за пределами Линкольн средней школе tuning то же ржавый цвет, в баре кирпича в репетиция. Джордж М.Гельмгольца, руководитель департамента музыки и полоса, Матросах складные стулья и документа, и по sat очень молодой человек, к счастью подготовлен для продувки через что-то или,