The global financial crisis also in

The global financial crisis also increased Russian and Chinese influence in Central Asia and Kazakhstan in particular, but for different reasons. While Russia’s economy grew between 1999 and 2007 from USD 200 billion to USD 1.3 trillion and per capita GDP to USD 7,000, it had remained reliant on the export of its energy resources to Western Europe.44 The crisis not only “exposed the limits of this strategy,” but the consequent decline in Russia’s economic growth prompted it to seek the reinvigoration of integration in the “post-Soviet space” to weather the fallout from the crisis.45 Russian trade with Central Asia had begun to decline by 2007, with China overtaking Russia as the region’s major foreign trade partner.46 Russia had by the mid-2000s also begun to refocus on its major advantage—its dominant role in the energy sector—as a means of buttressing its traditional position in the region and its domestic energy demand. Russia was keen to maintain its control of export routes from Central Asia so that it could use these cheaper sources to sustain the Russian market, while exporting its own oil and gas to Europe at higher prices.47 Falling European demand, however, ultimately undermined this strategy.48
Kazakhstan, Central Asia’s best performing economy, was not immune from Russia’s leverage of its dominant role in the Central Asian energy sector. While Kazakhstan had achieved annual economic growth rates of nearly 10 percent since 2000, much of this derived from exports of oil and gas. The country’s mid-2000s oil boom—based on the discovery of the massive Kashagan oil fields in the Kazakh sector of the Caspian Sea—ultimately depended on pipeline routes controlled by Russia or exports to Russia itself. While this remained a bone of contention, the Nazarbayev regime benefited from increased revenues from oil and gas exports (from USD 6 billion in 2000 to USD. 5 billion in 2007), enabling it to consolidate its grip on power through the entrenchment of patronage and “clientelism” within the political and bureaucratic elite. The global crisis, however, provided Kazakhstan with incentives to diversify export routes for its oil and gas.
China’s growing economic presence loomed as a major opportunity. Its economic ties with Kazakhstan had grown rapidly from a paltry two-way trade of USD 512 million in 1993 to USD 25 billion by 201051 largely due to the complementarity between their economies. By the mid-2000s 80 percent of China’s exports were comprised of finished consumer items, while 85 percent of Kazakh exports consisted of raw materials and minerals. Beijing upgraded its relationship to an “all round strategic relationship” during President Hu Jintao’s June 2011 visit to the Kazakh capital. “Recognizing the huge potential in bilateral economic and trade cooperation,” Hu and Nazarbayev set a target for bilateral trade of USD 40 billion by 2015.
The economic relationship rests on Chinese investment in the Kazakh resource sector. Two major state-owned oil companies, Sinopec and CNPC, have invested heavily in oil and gas fields and related infrastructure as a contribution to alleviating Beijing’s energy security concerns. This complementarity was cemented with the development of China’s first direct oil import project, the 2,238 kilometer Atyrau-Alashankou pipeline between China and Kazakhstan, which came online in December 2005. This pipeline transports 200,000 barrels of oil per day and is projected to increase to 500,000 by 2020. Symptomatic of China’s strategic approach was CNPC’s acquisition of PetroKazakhstan, whose holdings produced an estimated 7 million tons of oil per year, in 2005 for USD 4.18 billion.

Results (Russian) 1:

Глобальный финансовый кризис также увеличил российских и китайских влияние в Центральной Азии и Казахстане, в частности, но по разным причинам. В то время как экономика России вырос между 1999 и 2007 от 200 миллиардов долларов в 1,3 триллиона долларов США и ВВП на душу населения до 7000 долларов США, он остается полагаться на экспорт своих энергетических ресурсов для Западной Europe.44 кризис не только «выявил пределы этой стратегии», но последующее снижение экономического роста России в приглашение его добиваться активизации интеграции «постсоветском пространстве» Погода, осадки от crisis.45 торговли России со странами Центральной Азии имели начали снижаться к 2007 году, с Китаем, обгоняет Россию как региона partner.46 основных внешней торговли России в середине 2000-х также начал переориентировать свои основные преимущества — свою доминирующую роль в энергетическом секторе — как средства укрепления своей традиционной позиции в регионе и его внутреннего энергопотребления. Россия стремится сохранить свой контроль маршрутов экспорта из стран Центральной Азии, так что он мог бы использовать эти дешевле источников для поддержания на российском рынке, при экспорте нефти и газа в Европу в выше prices.47, падение европейского спроса, однако, в конечном счете подрывает этот strategy.48 Казахстане, Центральной Азии самые эффективные экономики, не застраховано от России в плечо свою доминирующую роль в Центральной Азии энергетического сектора. В то время как Казахстан добился годовые темпы экономического роста почти на 10 процентов начиная с 2000 года, большая часть полученных от экспорта нефти и газа. Страны в середине 2000-х нефтяной бум — на основании обнаружения массовых нефтяных месторождений Кашаган в казахстанском секторе Каспийского моря — зависит в конечном счете трубопроводных маршрутов, контролируемых Россией или экспорта в самой России. Хотя это остается яблоком раздора, режима Назарбаева выгоду от увеличения доходов от экспорта нефти и газа (от 6 миллиардов долларов в 2000 году до USD. 5 млрд в 2007 году), позволило консолидировать свою хватку на власть путем закрепления покровительство и «фаворитизма» в рамках политических и бюрократических элит. Глобальный кризис, однако, обеспечены стимулы для диверсификации маршрутов экспорта нефти и газа в Казахстане.Китай растет экономическое присутствие маячили как большие возможности. Свои экономические связи с Казахстаном выросла быстро из ничтожные двусторонней торговли 512 миллионов долларов США в 1993 году до USD 25 млрд, 201051 во многом благодаря взаимодополняемости их экономики. В середине 2000-х годов 80 процентов экспорта Китая состояли из готовых потребительских товаров, в то время как 85 процентов казахстанского экспорта состоял из сырья и полезных ископаемых. Пекин модернизировал свои отношения к «круглый стратегические отношения» во время визита президента Ху Цзиньтао в июне 2011 в казахской столицы. «Признавая огромный потенциал в двустороннего экономического и торгового сотрудничества,» Ху и Назарбаев установить целевой показатель двусторонней торговли 40 миллиардов долларов к 2015 году. Экономические отношения опирается на китайских инвестиций в секторе ресурсов Казахстана. Две крупные государственные нефтяные компании, Sinopec и CNPC, инвестирует в нефтяных и газовых месторождений и связанной с ними инфраструктуры в качестве вклада в смягчение проблемы безопасности энергии в Пекине. Эта взаимодополняемость укрепил с развитием Китая первый прямой нефти импорта проекта, 2238 километр-Атырау-Алашанькоу между Китаем и Казахстаном, который пришел в декабре 2005 года. Этот трубопровод транспортирует 200 000 баррелей нефти в день и планируется увеличить до 500,000 к 2020 году. Симптомом стратегического подхода Китая было приобретение CNPC в «ПетроКазахстан», чьи запасы производятся приблизительно 7 миллионов тонн нефти в год, в 2005 году для 4.18 млрд долларов.

Results (Russian) 2:

Глобальный финансовый кризис также увеличился российского и китайского влияния в Центральной Азии и Казахстана, в частности, но по разным причинам. В то время как российская экономика выросла между 1999 и 2007 от 200 миллиардов триллионов долларов США до $ 1,3 и ВВП на душу населения до $ 7000, то он оставался зависит от экспорта энергоресурсов в Западную Europe.44 кризис не только "обнажили пределы этого Стратегия ", но следствие снижение темпов экономического роста в России побудило его искать новые усилия по укреплению интеграции в" постсоветском пространстве ", чтобы пережить осадки от crisis.45 российской торговли со странами Центральной Азии начали снижаться к 2007 году, с Китаем обогнав Россию в качестве основного региона внешней торговли России был partner.46 в середине 2000-х годов также начали переориентировать на его главное преимущество-его доминирующей роли в энергетическом секторе, а своего рода подкреплением своей традиционной позиции в регионе и его внутреннего энергии спрос. Россия стремится сохранить свой ​​контроль над экспортными маршрутами из Центральной Азии, так что он мог бы использовать эти дешевые источники для поддержания на российский рынок, в то время как экспорт собственной нефти и газа в Европу по более высоким prices.47 Падение европейский спрос, однако, в конечном счете, подрывает это strategy.48
Казахстан, самые эффективные экономики в Центральной Азии, не застрахован от рычагов России его доминирующей роли в энергетическом секторе Центральной Азии. В то время как Казахстан достиг ежегодные темпы экономического роста почти на 10 процентов с 2000 года, многое из этого происходит от экспорта нефти и газа. Середине 2000-х годов в стране нефти бум-на основе открытия массивных нефтяных месторождений Кашаган в казахстанском секторе Каспийского моря, в конечном счете, зависит от трубопроводных маршрутов, контролируемых Россией или экспорта в самой России. Хотя это остается яблоком раздора, режим Назарбаева выиграл от роста доходов от экспорта нефти и газа (из 6 млрд долларов США в 2000 году до USD. 5 млрд в 2007 году), что позволяет ему закрепиться на власть через окоп патронажа и "клиентелизм" в политической и бюрократической элиты. Глобальный кризис, однако, при условии, Казахстан стимулы для диверсификации экспортных маршрутов нефти и газа.
растет экономическое присутствие Китая маячила в качестве основного возможность. Его экономические связи с Казахстаном быстро вырос из ничтожные двусторонней торговли 512 миллионов долларов США в 1993 году до 25 млрд долларов США 201051 многом благодаря взаимодополняемости их экономик. К середине 2000-х годов 80 процентов экспорта Китая состояли из готовых потребительских изделий, в то время как 85 процентов казахстанского экспорта состояла из сырья и полезных ископаемых. Пекин повысил отношения к "всестороннего стратегического партнерства" во июне 2011 визита президента Ху Цзиньтао в столицу Казахстана. "Признавая огромный потенциал двустороннего торгово-экономического сотрудничества", Ху Цзиньтао и Назарбаев поставил цель для двусторонней торговли в 40 млрд долларов США к 2015 году
экономические отношения лежит на китайских инвестиций в сырьевой сектор Казахстана. Два крупных государственных нефтяных компаний Sinopec, CNPC и, вложили значительные средства в нефтяных и газовых месторождений и сопутствующей инфраструктуры в качестве вклада в облегчении проблемы энергетической безопасности Пекина. Это взаимодополняемость был сцементированных развития Китая первого проекта импорта нефти прямой, 2,238 км Атырау-Алашанькоу между Казахстаном и Китаем, которые пришли на сайте в декабре 2005 года этот трубопровод транспортирует 200000 баррелей нефти в день, и, по прогнозам, увеличится до 500 000 2020 г. симптоматической стратегического подхода Китая стало приобретение CNPC о ПетроКазахстан, чьи запасы производятся оценкам 7 миллионов тонн нефти в год, в 2005 году 4180000000 долларов США.

Results (Russian) 3:

Мировой финансовый кризис и рост российского и китайского влияния в Центральной Азии и Казахстане в частности, но по различным причинам. В России: рост экономики в 1999 году и 2007 году - от USD 200 млрд USD 1,3 трлн и ВВП на душу населения в 7 000 долл. США, по-прежнему зависит от экспорта своих энергетических ресурсов в Западной Европе.44 В кризис не только "открытые границы этой стратегии," но связанное с этим сокращение в российского экономического роста побудило его стремиться к активизации интеграции в "проходка пространства" в зависимости от погоды - последствия кризиса45 российской торговли в Центральной Азии начали снижаться в 2007 году, с Китаем Россия догоняет в крупных иностранных торговых партнеров.46 Россия к середине-2000s также приступили к переориентации на ее основные преимущества - его доминирующую роль в энергетическом секторе - в качестве средства для подкрепления своей традиционной позиции в регионе и его внутренней энергии. Россия стремится сохранить свой контроль экспортных маршрутов из Центральной Азии, с тем чтобы его можно было использовать эти более дешевых источников энергии для поддержания рынкаВ то время как экспорт своей нефти и газа в Европу на более высоких телекоммуникационный гигант47 падение европейского спроса, однако, в конечном счете в ущерб СЕКАФ48
Казахстана, Центральной Азии, лучшей экономики, не застрахована от России использовать его доминирующую роль в странах Центральной Азии сектора энергетики. В то время как Казахстан достиг ежегодного экономического роста на уровне почти 10 % с 2000 года,Многое из этого вытекают от экспорта нефти и газа. В стране в середине-2000s масло стрелы - на основе обнаружения массовых гидроэлектростанция Худони поля в казахстанском секторе Каспийского моря, зависит в конечном счете от трубопроводных маршрутов России или экспорта в самой России. В то время как это по-прежнему является камнем преткновения,Н.Назарбаев в режим с доходов от экспорта нефти и газа (от 6 миллиардов долларов США в 2000 году до USD. 5 млрд. долл. в 2007 г. ), что позволяет ИТ-отделам консолидировать его захват власти через закрепление покровительством и "фаворитизма" в рамках политической и бюрократической элиты. Глобальный кризис, однако, при условии Казахстан стимулов для диверсификации маршрутов для экспорта своей нефти и газа.
Китай, действительно присутствие воспринимался как хорошую возможность. Ее экономических связей с Казахстаном быстро растет с ничтожным двусторонней торговли USD 512 млн. долл. в 1993 году до USD 25 млрд. 201051 в основном из-за взаимодополняемости между их экономики. К середине-2000s до 80 процентов экспорта Китая были состоит из готовых потребительских товаров,В то время как 85% казахского экспорта состоит из сырья и полезных ископаемых. Пекине модернизировать ее взаимосвязь с "все вокруг стратегических отношений" в ходе визита президента Ху Цзиньтао, июнь 2011 визит в Астану. "Признавая огромный потенциал в двусторонних экономических и торговых сотрудничества". Hu и Назарбаева установить целевой показатель для двусторонней торговли от USD 40 млрд. долл. к 2015 году.
экономических отношений лежит на китайских инвестиций в казахском ресурсов. Два крупных государственных нефтяных компаний нефтегазовыми компаниями и КННК, инвестировали значительные средства в нефтяных и газовых месторождениях и связанной с ним инфраструктуры в качестве вклада в уменьшение Пекина в энергетической безопасности. Этот принцип комплементарности закрепился в разработке первого прямого импорта нефти проекта, 2,238 километр Atyrau-Alashankou нефтепровода между Китай и Казахстан, в декабре 2005 года. "Транспорт 200 000 баррелей нефти в день и, по прогнозам, увеличится до 500 000 в 2020 году. Симптомом Китая в стратегический подход КННК было приобретение "петроказахстан", чьи запасы произведенных по оценкам, 7 млн. тонн нефти в год, в 2005 году на сумму в 4,18 млрд. долл.
На прошлой неделе