Bloomfield’s work suggests a shift

Bloomfield’s work suggests a shift in rationale when approaching reconciliation. As a practitioner, he strongly advocates a process-oriented understanding of reconciliation, the first step of which should be ‘co-existence’.[33] As a term it demands less of victims, it is not weighed down by maximalist understandings of subjective concepts, and it represents a much more achievable ‘end-state’ in post-conflict reconstruction.[34] It is also more acquiescent of negative-peace approaches, leaving states less vulnerable to clumsy Western attempts to force peace. Understanding reconciliation as a process is critical to its success. Reducing social, historical, and ethnic cleavages is a ‘long process’ that might take years for victims, perpetrators, and civilians to psychologically adapt and engage with their new situation.[35] Following the Northern Irish ceasefire in 1994 for example, the peace process continues to this day.[36] The negatively peaceful ceasefire led eventually to disarmament, the political normalization of Sinn Fein and relations that Prime Minister Cameron recently claimed to be at an ‘all time high’.[37] Negative measures are therefore constructive to the overall process, especially as a first step. Action such as disarmament and demobilization relegate external actors to a supervisory role, which has been effective in Nicaragua, Angola, and Egypt amongst others.[38] This essay promotes an organic, internal process for reconciliation. Simply, nobody knows how to reconnect a nation better than those that experienced the violence themselves.
Targeting reconciliation through a process has other advantages. It can consign the cathartic moment of reconciliation, as envisaged by idealists, to a secondary objective. Instead, states can focus their efforts on other projects that slowly build trust and peace. The best example of this is Franco-German relations following the Second World War. Applying Maoz’ joint-projects model, one can observe how mistrust and anger was slowly eroded during the cooperative construction of the European Union.[39] Here, economic integration was the objective, while reconciliation was simply a welcome by-product.[40] Hence, a ‘thin’ level of reconciliation is attainable without even explicitly targeting it. Economic and political stability are crucial to reconciliation, and are easily ignored when scholars submerge themselves in issues of trust, peace, and forgiveness, suggesting once again that an idealistic vision of reconciliation can be destructive.
This section has illustrated how, when stripped of its idealism, reconciliation is more realistic in post-conflict scenarios. Moreover, these reduced expectations can be achieved through uncontroversial negative-peace measures, which in turn limit the influence of external actors. It is important to conceive ‘thin’ reconciliation, or ‘co-existence’, as the first step of a lengthy process. Only then can victims truly re-experience what has happened, before actively engaging in reconciling their communities. This model, however, is still imperfect; the next section will build upon it to posit a more appropriate understanding of reconciliation.

Results (Russian) 1:

Блумфилд работа предполагает сдвиг в обоснование, при приближении к примирению. Как практик он решительно выступает за процесс ориентированной понимание примирения, первым шагом которого должно быть «сосуществования».[33] как термин, он требует меньше жертв он не отягощенные максималистских понимание субъективных концепций, и это представляет гораздо более достижимым «конец состояние» в постконфликтной реконструкции.[34] это также более покорными отрицательной мир подходов, оставляя государства менее уязвимыми для неуклюжих Западной пытается заставить мир. Понимание примирения как процесс имеет решающее значение для его успеха. Сокращение социальной, исторической и этнической разобщенности является длительный процесс, который может занять годы для потерпевших, виновных и гражданских лиц, психологически адаптироваться и взаимодействовать с их новой ситуации.[35] например, в после Северной Ирландии огня в 1994 году мирный процесс продолжается по сей день.[36 отрицательно мирного огня в конечном итоге привело к разоружению, политической нормализации Шинн Фейн и отношений, которые премьер-министр Cameron недавно утверждал, что на 'все время высоко'.[37] негативные меры, таким образом конструктивное для общего процесса, особенно в качестве первого шага. Действий, таких, как разоружение и демобилизация отводят внешних субъектов надзорные функции, которая была эффективной в Никарагуа, Анголе и Египте среди других.[38] этот очерк способствует органические, внутренний процесс примирения. Просто никто не знает, как восстановить народ лучше, чем те, которые сами пережили насилие.Ориентация примирения через процесс имеет и другие преимущества. Он может предать очистительный момент примирения, как предусмотрено идеалисты, вторичные цели. Вместо этого государства могут сосредоточить свои усилия на другие проекты, которые медленно построить доверие и мир. Лучшим примером этого является франко-германских отношений после второй мировой войны. Применение Маоз ' модель совместных проектов, можно наблюдать как недоверие и гнев был постепенно эрозии во время кооперативного строительства Европейского союза.[39] здесь экономической интеграции была цель, в то время как примирение было просто побочный продукт Добро.[40] таким образом «тонкий» уровень примирения достижима без даже явно против него. Экономическая и политическая стабильность имеет решающее значение для примирения и легко игнорируются, когда ученые погружать себя в вопросах доверия, мира и прощения, предложив еще раз, что идеалистические концепции примирения может быть разрушительным.В этом разделе показано, как, когда лишили его идеализм, примирение является более реалистичным в постконфликтных ситуациях. Кроме того эти сокращения ожидания может быть достигнуто через бесспорным отрицательным мир мер, которые в свою очередь ограничивает влияние внешних субъектов. Важно зачать примирения «тонких», или «сосуществования», как первый этап длительного процесса. Только тогда можно жертв действительно повторно испытать что случилось, прежде чем активно вступать в согласовании своих общин. Эта модель, однако, все еще несовершенны; Следующий раздел будет опираться чтобы постулировать более надлежащее понимание примирения.

Results (Russian) 2:

Работа Bloomfield предполагает сдвиг в обоснование при приближении примирения. Как практикующий, он решительно выступает процессно-ориентированной понимание примирения, первый шаг, который должен быть "сосуществование". [33] В перспективе это требует меньше жертв, не отягощенный максималистским понимания субъективного концепции, и это представляет собой гораздо более достижимой "конечное состояние" в постконфликтного восстановления. [34] Кроме того, более уступчивый с отрицательной мирных подходов, оставляя государствами, менее уязвимы для неуклюжих попытки Запада, чтобы заставить мир. Понимание примирения, а процесс имеет решающее значение для его успеха. Сокращение социальных, исторических и этнических расколов является "длительный процесс", что может занять годы для потерпевших, виновных и гражданских лиц психологически адаптироваться и взаимодействовать с их новой ситуации. [35] После ирландской огня в 1994 году, например, мир Процесс продолжается и по сей день. [36] отрицательно мирное соглашение о прекращении огня в конечном итоге привело к разоружению, нормализации политической обстановки в Шинн Фейн и отношений, что премьер-министр Кэмерон недавно утверждал, что на "все время высоко. [37] Отрицательные меры поэтому конструктивная в общий процесс, особенно в качестве первого шага. Действие таких как разоружение и демобилизация относить внешних игроков в надзорную роль, которая была эффективна в Никарагуа, Анголе и Египте среди других. [38] Это эссе способствует органические, внутренний процесс примирения. Просто никто не знает, как восстановить народ лучше, чем те, что опытные насилия сами.
Ориентация примирения через процесс имеет и другие преимущества. Это может предать катарсиса момент примирения, как это предусмотрено идеалистов, чтобы вторичная цель. Вместо этого, государства могут сосредоточить свои усилия на других проектах, которые медленно укреплению доверия и мира. Лучшим примером этого является франко-германские отношения после Второй мировой войны. Применение Маоз »совместных проектов модель, можно наблюдать, как недоверие и гнев медленно размывается во время совместной строительства Европейского Союза. [39] Здесь, экономическая интеграция была цель, в то время как примирение было просто радушны продукт. [40 ] Таким образом, «худой» уровень примирения является достижимым, даже явно нацеленной на него. Экономическая и политическая стабильность являются решающими для примирения, и их легко игнорировать, когда ученые погрузиться в вопросах доверия, мира и прощения, предполагая, еще раз, что идеалистическое представление о примирении могут быть разрушительными.
Этот раздел показал, как, когда лишили его идеализм, примирение является более реалистичным в постконфликтных ситуациях. Кроме того, эти заниженные ожидания может быть достигнуто путем бесспорным отрицательной мирных мер, которые, в свою очередь ограничить влияние внешних игроков. Важно понять "тонкую" примирение, или «сосуществование», как первый шаг на пути длительного процесса. Только тогда жертвами действительно вновь пережить то, что произошло, прежде чем активное участие в согласовании своих общин. Эта модель, однако, все еще ​​несовершенны; Следующий раздел будет опираться на нее, чтобы постулировать более адекватного понимания примирения.

Results (Russian) 3:

Bloomfield, предполагает сдвиг в обоснование при приближении к примирению. В качестве практикующего врача, он решительно выступает за то, чтобы процесс понимания процесса примирения, первый этап которого должны быть "сосуществования" . [ 33] в качестве термина он требует меньше жертв, не обремененная максималистские понимания субъективных концепций,И она представляет собой гораздо более достижимых 'конец-государство" в контексте постконфликтного восстановления. [ 34] Он и более непереведенная негативных-мира подходы, в результате чего государства менее уязвимыми для неуклюжие западной попытки заставить мир. Понимание примирения в качестве процесса имеет решающее значение для ее успеха. Сокращение социальных, исторических,И этнического раскола "длительного процесса", что может занять годы для жертв, виновных и гражданских лиц в психологической адаптации и их новой ситуации. [ 35] в Северной Ирландии соглашение о прекращении огня в 1994 году например, мирный процесс продолжается и по сей день. [ 36] негативно мирного соглашения о прекращении огня привела в конечном итоге к разоружению,политической нормализации Шинн фейн и отношений, которые премьер-министр Камерон недавно заявил, что "все время высокого" . [ 37] негативных мер, поэтому конструктивный общего процесса, особенно в качестве первого шага. действий, таких, как разоружение и демобилизация принижение внешних действующих лиц по надзору за роль, которая была эффективна в Никарагуа, Анголе, и Египет.[ 38] это сочинение содействует органической, внутренний процесс примирения. Просто, никто не знает, как подсоединить нации лучше, чем те, что разгул насилия.
для примирения посредством процесса имеет и другие преимущества. Она может вогнать в очищающее момент примирения, как это предусматривается в идеалисты, на вторичной цели. Вместо этого,Государства могут сосредоточить свои усилия на другие проекты, которые медленно укрепления доверия и мира. Наиболее ярким примером этого является усиление отношений после второй мировой войны. Применение Маоз' совместных проектов модель, можно заметить, как недоверие и гнева, вернув в ходе совместного строительства Европейского союза. [ 39] Здесь, экономической интеграции является целью,В то время как примирения был лишь приветствовать, продукта. [ 40] Таким образом, "тонкие" уровень примирения - это достижимо без даже прямо на это. Экономической и политической стабильности, имеют жизненно важное значение для национального примирения и легко игнорируются при ученых погрузить себя в вопросы доверия, мира, и прощения,Предлагая еще раз идеалистическое представление примирения может быть разрушительным.
этот раздел, свидетельствует о том, что и где его привычном идеализм, примирения, более реалистично в постконфликтных ситуациях. Кроме того, эти снижение ожиданий может быть достигнуто путем непротиворечивой негативных мира меры, что, в свою очередь, ограничивает влияние внешних субъектов.Важно представить себе "тонкие" примирения, или "сосуществования", в качестве первого шага в длительном процессе. Только в этом случае жертвы действительно повторно опыт что случилось, до активного участия в согласовании их общин. Эта модель, тем не менее, все еще не совершенен; в следующем разделе будет строиться на его действительность более глубокого понимания примирения.