The 1951 Geneva Convention on the S

The 1951 Geneva Convention on the Status of Refugees is today “one of the most widely accepted international norms, and remains the sole legally binding international instrument that provides specific protection to refugees” (Barnett, 2002:246). On the one hand, this is a staggering achievement which marks the realisation of the human right to asylum in cosmopolitan law. And yet, on the other hand, the Convention is neither fit for purpose nor universally accepted. It is not working for the non-Western states who were excluded from the original institutionalisation of international refugee management and who now deal with the majority of the world’s refugees. Equally, it is not working for the European states whose refugee situations were the focus of the original Convention. What this amounts to is that the 1951 Conventions is not fulfilling its promise of upholding what has been proclaimed a fundamental human right: the right, with just cause, to seek asylum in a foreign country.
If “the way in which we understand the past has implications for the social theories we develop to deal with the situations we live in today” (Bhambra, 2007:11) then the starting point for challenging leading international approaches to population displacement is the dominant rendering of the historical context of their inception. The Convention was written and subscribed to within the European conception of the worthy refugee to suit the specific circumstances of post World War II Europe. This has implications for the transferability of the model to other places but it also has implications for the response of European states to applications for asylum. This paper argues that the current refugee regime is the product of hegemonic (Western) epistemologies, and that its existence and the continued privileging of Western conceptions of human rights, democracy, and freedom are co-dependent. Despite tension between sovereign privileges of granting and denying rights, and cosmopolitan duties under international law, the downfall of the refugee regime would pose a challenge to the assumed superiority of Western conceptions of rights and duties. Therefore, despite its limitations in refugee situations which are not the immediate post WW2 European context (temporally and geographically), the Geneva Convention continues to hold a revered status amongst dominant international powers. Voices challenging this status were silenced from the first drafting of the Convention and continue to be silenced today. This begs the question: can the Convention ever live up to its egalitarian ideals? As the powerful use their sovereign privilege to renegade on their commitments and those outside of the West continue to take most of the burden for the world’s refugees with inadequate resources, how universal is the universal right to asylum?
The first part of this paper looks at the events which led to the signing of the Geneva Convention, arguing that the history which defines modern conceptions of the genuine refugee is a European history. The paper then looks the ‘myth of difference’, that European refugee situations are unique in history and that this is legitimate grounds for limiting the right to asylum of non-European refugees. This is contrasted with the ‘reality of difference’, that non-European refugees often do not fit in to the Convention definition of the legitimate refugee, rendering them the problem, rather than the Convention. Following this is a discussion regarding how the current refugee regime many be helpfully viewed through the frame of silence. The final two sections look at how the nation state system and the history of colonialism are implicated in Western approaches to modern refugees and highlight the need for an understanding of plural epistemologies in conceptions of human rights

Results (Russian) 1:

Женевскую конвенцию 1951 года о статусе беженцев сегодня является «одним из наиболее широко признанных международных норм и остается единственным юридически обязательного международного документа, который обеспечивает особую защиту для беженцев» (Барнетт, 2002:246). С одной стороны это ошеломляющие достижение, которое знаменует реализацию права человека на убежище в космополитического права. И тем не менее, с другой стороны, Конвенция не подходящих для этой цели не общепризнанным. Он не работает для не западных государств, которые были исключены из оригинального институционализации управления международных беженцев и который сейчас заниматься большинство беженцев в мире. Не менее он не работает для европейских государств, чьи беженцев были в центре внимания первоначальной Конвенции. Является то, что это равносильно что Конвенции 1951 года не выполняет свое обещание соблюдения, что была провозглашена основополагающее право человека: с справедливое дело, право искать убежище в другой стране.Если «путь, в котором мы понимаем прошлое имеет последствия для социальной теории, мы разрабатываем для рассмотрения ситуаций, в котором мы сегодня живем» (Bhambra, 2007:11), то отправной точки для сложной ведущих международных подходов к перемещению населения является доминирующей рендеринга исторического контекста их создания. Конвенция была написана и подписаны в рамках Европейской концепции достойной беженца с учетом конкретных обстоятельств должность мировой войны Европа. Это имеет последствия для возможности передачи модели в другие места, но он также имеет последствия для реакции европейских государств просьб о предоставлении убежища. Этот документ утверждает, что текущий режим беженцев является продуктом гегемона эпистемологии (Западная), и что ее существование и продолжение отдавая западной концепции прав человека, демократии и свободы являются взаимозависимые. Несмотря на напряженность в отношениях между суверенными привилегии предоставление и лишение прав и космополитичный обязанности по международному праву падение режима беженцев будет проблемой для предполагаемого превосходства западной концепции прав и обязанностей. Поэтому несмотря на свои ограничения в интересах беженцев, которые не сразу после WW2 европейском контексте (височно и географически), Женевской конвенции продолжает почитаемых статус среди доминирующей мировых держав. Голоса, сложной этого статуса были замолчать от первой разработки Конвенции и продолжать молчать сегодня. Возникает вопрос: может когда-нибудь жить до своей эгалитарной идеалы Конвенции? Как мощный использовать их суверенное привилегия для ренегатов на свои обязательства, и те за пределами Запада продолжают принимать большую часть бремени для беженцев в мире с недостаточность ресурсов, как универсальный всеобщее право на убежище?Первая часть настоящего документа смотрит на события, которые привели к подписанию Женевской конвенции, утверждая, что история, которая определяет современные представления о подлинных беженцев является европейской истории. Этот документ затем выглядит «миф о разница», что европейских беженцев являются уникальными в истории и что это законные основания для ограничения права на убежище не европейских беженцев. Это контрастирует с «реальности разница», что не европейских беженцев часто не вписываются Конвенции определения законных беженцев, оказание им проблемы, а не Конвенции. После этого идет дискуссия о том, как текущий режим беженцев многие услужливо быть просмотрен через рамку молчания. Последних двух разделах рассмотрим каким образом замешаны системы национального государства и истории колониализма в Западной подходы к современной беженцев и подчеркнуть необходимость понимания во множественном числе эпистемологии в концепции прав человека

Results (Russian) 2:

1951 Женевская конвенция о статусе беженцев сегодня "одним из наиболее широко признанных международных норм, и остается единственным юридически обязывающего международного документа, который обеспечивает особую защиту беженцев" (Barnett, 2002: 246). С одной стороны, это ошеломляет достижение, которое знаменует собой реализацию права человека на убежище в космополитической законом. И все же, с другой стороны, Конвенция не является ни пригодный для целей, ни общепринятой. Это не работает для незападных государств, которые были исключены из первоначального институционализации международного управления беженца и которые теперь иметь дело с большинства беженцев в мире. Равным образом, она не работает для европейских государств, беженцев ситуации были в центре внимания первоначальной Конвенции. Что это сводится к тому, что в 1951 конвенции не выполняет свое обещание отстаивать то, что было провозглашено одним из основных прав человека:. Право, только с причины, чтобы искать убежища в другой стране
Если "способ, в котором мы понимаем прошлое имеет последствия для социальных теорий, которые мы разрабатываем для борьбы с ситуаций мы живем сегодня "(Bhambra, 2007: 11), то отправной точкой для оспаривания ведущие международные подходы к перемещению населения является доминирующим оказание историческом контексте их появления. Конвенция была написана и подписаны в пределах Европейского концепции достойного беженца в соответствии с конкретными обстоятельствами пост Второй мировой войны Европа. Это имеет значение для переносимости модели в другие места, но он также имеет последствия для ответа европейских государств к ходатайствам о предоставлении убежища. Эта статья утверждает, что нынешний режим беженцев является продуктом гегемонии (западных) эпистемологии, и что его существование и продолжение привилегированность западных представлений о правах человека, демократии и свободы являются взаимозависимыми. Несмотря на напряженность в отношениях между суверенными правами предоставления и отказа в правах, и космополитические обязанности по международному праву, падение режима беженцев будет представлять угрозу для предполагаемого превосходства Запада представлений о правах и обязанностях. Поэтому, несмотря на ограничения в ситуациях беженцев, которые не сразу после ее контекст WW2 Европы (во времени и географически), Женевская конвенция продолжает удерживать почитается статус среди доминирующих международных сил. Голоса сложных этот статус притихли, с первого разработке Конвенции и продолжать молчать сегодня. Таким образом, встает вопрос: можно Конвенция когда-нибудь жить до его эгалитарных идеалов? Как мощного использования их суверенное привилегия Renegade свои обязательства, и те, за пределами Запада продолжать принимать большую часть бремени для беженцев в мире с нехваткой ресурсов, как универсальным является универсальным правом на убежище?
Первая часть этой статьи рассматривает события, которые привели к подписанию Женевской конвенции, утверждая, что история, которая определяет современные представления о подлинной беженца европейской истории. Затем бумага выглядит "миф о разнице», что европейские ситуации беженцев являются уникальными в истории, и что это законных оснований для ограничения права на убежище неевропейских беженцев. Это контрастирует с "реальности разницы", что неевропейские беженцы часто не вписываются в к определению Конвенции законного беженцев, оказание им проблему, а не Конвенции. После этого обсуждение о том, как нынешний режим беженцев многие быть удобно рассматривать в кадре молчания. В последних двух разделах рассмотрим, как система национальное государство и история колониализма вовлечены в западных подходов к современным беженцев и подчеркивают необходимость для понимания множества эпистемологии в концепции прав человека

Results (Russian) 3:

В Женевской конвенции 1951 года о статусе беженцев сегодня является "одним из наиболее широко признанных международных норм, и по-прежнему остается единственным юридически обязательного международного документа, что обеспечивает защиту беженцев" (Барнетт, 2002:246). С одной стороны, это огромное достижение, которое знаменует собой реализации права человека на получение убежища в космополитичном права. И, тем не менее,