George Hewitt is a controversial fi

George Hewitt is a controversial figure. He is a professor of Caucasian languages at the School of Oriental and African Studies. Beside the numerous articles he has written on the languages and the politics of the Caucasus, he is in the unique position of being the author of both Georgian and Abkhaz grammars. He is married to Zaira Hewitt, an Abkhazian. They have two daughters named Amra and Gunda, respectively.

As an outspoken critic of Georgian extreme nationalism and growing intolerance towards the minorities in Georgia during the 1990s, he has become a hate figure in some Georgian circles and is labeled as a friend of the Abkhaz.
Many attempts have been made by the Georgians and the Georgian lobby around the world to discredit him and his particular stance on the Georgian-Abkhazian conflict because of his family ties to the Abkhazians, even though what he says is not always what the Abkhazians want to hear either.

We talked to this great lover of the Caucasus about his family, his beloved languages of this region, and the rather distasteful and complex politics of it. I think that we all need to listen to what he tells us.

Part I

Ubykh waiting discovery

- Dear Mr. Hewitt, first of all, I would like to thank you for making it possible for us to have this interview with you despite your busy schedule.

I wonder if you may agree with me but in my opinion many academics who study and work on diverse regions and cultures of the world quite often develop a special kind of relationship with these regions, peoples and their cultures that is beyond pure academic interest. How did your involvement with Abkhazia commence?

I first became interested in Caucasian languages through Georgian. My interest in Georgian developed because I was in Cambridge University working towards a PhD comparing old Greek and Armenian languages. Because I was looking at Armenian for two years, I was told that I would have to take accounts of the developments in Georgia too, because Georgian and Armenian cultures and languages have been so close for so many centuries. Then, I started looking at Georgian and reading about not only Georgian but also other Caucasian languages, which led to my discovery of the North Caucasian languages. I started reading George Dumesil's works on Circassian, Ubikh and, to some extent, Abkhazian.

Around the time, that was 1973-1974, in Cambridge, someone, who had been studying with me that had come to London to work for one of the oil companies, came back to Cambridge, and heard of my interest in Caucasian languages. He told me that a colleague of his at BP, someone called Fahri Yaman, was from Turkey but from the Circassian community. He said to me that if I had been interested he could arrange for Fahri to come and see me.

What is your level of knowledge on Ubykh then?

Well, I did some work on it and I have written at least one article on it. I am hoping at some stage to do a comparative grammar of Northwest Caucasian languages, which will involve working more on the published material.

A WEEK WITH TEVFIK ESENÇ

- Just before we move on to talk more about your family life I wish to ask you to what extent you were able to utilise Tevfik Esenc's knowledge of Ubykh in such a short period of time?

In reality, I could only spend 1 week with Tevfik Esenc. It was my final week in Turkey and I was staying in Istanbul on my way back to England. I was staying in a flat in Sisli. It was a rather unfortunate circumstance because the person, in whose flat I was staying, was actually dying of mouth cancer. Because his son, who could also spoke English who could have acted as an interpreter was returning to his studies at Sorbonne in Paris, this elderly gentleman was the only possible translator I had. Since he had the cancer of the mouth, he really could not speak. Therefore, I had this opportunity to speak to a native speaker of Ubykh without an interpreter. Consequently, I took the opportunity to make a large number of recordings. Well, when you make recordings, you should really make the transcriptions at the time. I was not able to do that. Now, I have all these recordings made 28 years ago but they are still untranscribed. So, there is still some Ubykh material waiting for transcription.

When I got back to Cambridge, I made use of these materials. As in those days I was interested in a particular dispute about the nature of two sounds in Ubykh I prepared, using my recordings, some spectrograms and suggesting the correct analysis of these two sounds in Ubykh. You could say this is my contribution to Ubykh. There is all this material to be worked on, including, I might add, that section of translation of Shakespeare's Hamlet the famous lyric - To be or not to be- in Ubykh. I have this in Ubykh just waiting to be worked on.

-We did not know that!

Well, no one does!



MARRIAGE AS REWARD IN LANGUAGE INVESTMENT

-How did your Caucasian adventure started?

This was in 1974. Around this time, I developed an interest spending a year in the Caucasus through the British Council Exchange Scheme with the Soviet Union. Of course, Georgia was the only place where foreigners would be allowed to spend a year in the Caucasus. Obviously, I applied to go to Tbilisi. As result, I was accepted for this programme in 1975-1976. I got to Tbilisi and arranged to have practical tuition for Georgian but I also made it clear that I wanted to continue studying Circassian because Circassian was the language I had worked on in Turkey and that I knew most about amongst the Northwest Caucasian languages. In addition, I wanted to do some work on Chechen and Avar, too. Somebody was found for Chechen. In fact, the same person also taught me some Avar.

I was told that nobody was found who could give me further lessons for Circassian in English but somebody was available who could give me instructions in English in Abkhaz. At that stage, I had studied on Circassian and had worked with Tevfik Esenc on Ubykh. These were the two Northwest Caucasian languages that I had wanted to work on. Abkhaz I really had not looked at.

However, the opportunity presented itself that you can do Abkhaz or you can do nothing. Therefore, I chose Abkhaz. Since I knew I was going to be looking at Abkhaz, I started asking around in the accommodation block where I was staying if there were any Abkhazians who could give me some instructions as native speakers as the person who was teaching me was a Georgian girl. Then, I was told that there was a room upstairs in the block and two Abkhazian girls were living together there. I arranged for a meeting with them around September in 1975.

When I went in to be introduced to them, the two girls were there. They had a Circassian flatmate along with a Georgian flatmate. There was also a Circassian boy, a historian, who was doing a PhD in Georgia. He, luckily, spoke English and his name was Almir Abregov. He said that his real family name was Abrec and he was an Ubikh. So he spoke English to me and spoke Russian to the other people present. Of course, he could also speak Circassian.

Anyway, one of these two Abkhazian girls, who was in the room, started to provide food for me on a number of occasions because "she was a good cook" and it was not easy to find something to eat in Tbilisi at that time. That of course led to me spending more time in this particular room talking to her through that Circassian who spoke English to me and Russian to her.

Because this girl, Zaira Khiba, who was also a post graduate student studying phonetics of her native Abkhazian, had picked up some Georgian simply by living in Tbilisi but never spoken it we were bot able to communicate through Georgian around Christmas time. Subsequently, the relationship developed and in the summer of 1976, before I returned to England, we actually got married in Tbilisi. Well, I can say that an accidental possibility to study Abkhaz led to a meeting with a native Abkhaz that led to a marriage which has now lasted for 26 years.

Of course, later I was introduced to her family in Abkhazia and I found myself in the rather unique position of being an Englishman who spoke Georgian and had relations with Georgians, but who also had a family on the Abkhaz side of what became an actual conflict as in 1989 and more especially in 1992. This is why I got involved in the situation there and why I, today, have political problems in Georgia.

-Some people say that George Hewitt's particular position on the Georgian-Abkhaz issue is related to his family ties…

However, I would say at this stage that it is not simply because I had an Abkhazian wife that I decided to speak out in 1989 against the Georgian nationalism which is a charge that has been laid against me by certain people in Georgia. They say that the only reason George Hewitt took this particular position regarding the politics of Georgia was because he has an Abkhazian wife. This is not true. My wife knows this very well. I am interested in all the languages of the Caucasus and those that are in danger have a particular fascination for me. Because my meeting in 1974 with Tevfik Esenc or the fact that I actually met the last speaker of a Caucasian language had an important influence on me ever since. I could see that the way the politics was developing [in Georgia in 1989] was such that would have to endanger the Abkhazians as a community.

Therefore, I spoke out in 1989 because of the language connection not because I was married to an Abkhaz, as many Georgians think. I think it is important to say this.

This is the story of how my involvement with the Caucasian languages started, which also includes part of my family history. Just before I conclude I wish to add that the other Abkhazian girl sharing the room with Zaira, Aza Yinalipha, eventually married to my interpreter Alik Abregov and they have been living in Maikop and have two children. Moreover, we, off course, have two daughters of our own. Therefore i

Results (Russian) 2:

Джордж Хьюитт противоречивой фигурой. Он профессор кавказских языков в Школе восточных и африканских исследований. Помимо многочисленных статей, которые он написал о языках и политике на Кавказе, он находится в уникальном положении, будучи автором как грузинской, так и абхазской грамматики. Он женат на Заира Хьюитт, абхазский. Они имеют двух дочерей именами Амра и Гунда, соответственно. Как ярый критик грузинского крайнего национализма и растущей нетерпимости по отношению к меньшинствам в Грузии в период 1990-х годов, он стал фигурой ненависть в некоторых грузинских кругах и помечен как друг абхазов . Многие попытки были сделаны грузин и грузинского лобби во всем мире, чтобы дискредитировать его и его особое позицию по грузино-абхазского конфликта из-за его семейных связей абхазов, хотя то, что он говорит, не всегда то, что абхазы хотят услышать либо. Мы говорили с этой великой любовника Кавказа о своей семье, своих любимых языков этого региона, и довольно неприятные и сложные политике него. Я думаю, что мы все должны слушать, что он говорит с нами. Часть I убыхов ждет открытие - Уважаемый господин Хьюитт, в первую очередь, я хотел бы поблагодарить вас за то, что возможно для нас, чтобы иметь это интервью с вами, несмотря на ваш занят График. Интересно, если вы можете согласиться со мной, но по моему мнению многих ученых, которые изучают и работают на различных регионов и культур мира нередко разработать особый вид отношений с этими регионами, народами и их культурами, которая за чисто академический интерес , Как ваше участие в Абхазии начинается? Я впервые заинтересовался кавказских языков по грузинскому. Мой интерес к грузино разработан, потому что я был в Кембриджский университет работает над докторской степени по сравнению старые греческие и армянский языки. Потому что я смотрел на армянском в течение двух лет, мне сказали, что я должен был бы взять счета событий в Грузии тоже, потому что грузинские и армянские культуры и языки были так близко на протяжении стольких веков. Затем, я начал смотреть на грузинском и читать не только о Грузии, но и других кавказских языках, которые привели к моим открытием языков северокавказских. Я начал читать произведения Джорджа Dumesil на черкес, Ubikh и, в некоторой степени, абхазского конфликта. Примерно в то время, это был 1973-1974 года в Кембридже, кто-то, кто изучал со мной, что пришел в Лондон, чтобы работать для одного из нефтяные компании, вернулся в Кембридж и услышал мой интерес к кавказским языкам. Он сказал мне, что его коллега по ВР, кто-то позвонил Фахри Яман, был из Турции, но из черкесской общины. Он сказал мне, что если я был заинтересован, он может организовать для Фахри, чтобы прийти и увидеть меня. Что такое ваш уровень знаний по убыхски тогда? Ну, я сделал какую-то работу на нем, и я написал хотя бы одну статью на нем. Я надеюсь, на каком-то этапе провести сравнительный грамматику Северо-Западный кавказских языков, в котором примут участие работы более на опубликованного материала. неделю с Тевфик Эсенч - Перед тем как перейти к более говорить о вашей семейной жизни я хочу попросить вас Насколько вы были в состоянии использовать знания Тевфик Эсенч-х убыхов в такой короткий период времени? На самом деле, я мог бы потратить только 1 неделю с Тевфик Эсенч. Это была моя последняя неделя в Турции, и я жил в Стамбуле на моем пути назад в Англию. Я жил в квартире в Сисли. Это было довольно неудачно обстоятельство, потому что человек, в которого квартира я останавливался, был на самом деле умирает от рака ротовой полости. Потому что его сын, который также может говорила по-английски, который мог бы выступал в качестве переводчика возвращался на учебу в Сорбонне в Париже, этот пожилой джентльмен был возможен только переводчик, я имел. Так как он был рак полости рта, он действительно не мог говорить. Таким образом, у меня была эта возможность поговорить с носителем языка из убыхов без переводчика. Следовательно, я воспользовался возможностью, чтобы сделать большое количество записей. Ну, когда вы делаете записи, вы должны действительно сделать транскрипцию в то время. Я не был в состоянии сделать это. Теперь у меня есть все эти записи, сделанные 28 лет назад, но они по-прежнему untranscribed. Таким образом, есть все еще ​​некоторые убыхов материал ждет транскрипции. Когда я вернулся в Кембридж, я сделал использование этих материалов. Как и в те дни я был заинтересован в конкретном споре о природе двух звуков в убыхски я подготовил, используя свои записи, некоторые спектрограммы и предлагая правильный анализ этих двух звуков в убыхов. Вы можете сказать, что это мой вклад в убыхов. Существует весь этот материал надо работать, в том числе, я мог бы добавить, что части перевода шекспировского Гамлета знаменитый лирический - быть или не Be- в убыхов. У меня есть это в убыхов только и ждут, чтобы быть работал. -Мы не знаем, что! Ну, никто не делает! БРАК также вознаграждения в языке ИНВЕСТИЦИЙ -Как ваш Кавказский приключение началось? Это было в 1974 году Примерно в это же время, я разработал Интерес проводить году на Кавказе через Британского Совета программе обмена с Советским Союзом. Конечно, Грузия была единственным местом, где иностранцы позволили бы провести год на Кавказе. Очевидно, я применил, чтобы перейти к Тбилиси. В результате, я был принят для этой программы в 1975-1976 гг. Я получил в Тбилиси и договорился иметь практическое обучение для Грузии, но я также дал понять, что я хотел продолжить изучение Черкесский потому что черкесский язык был языком я работал в Турции, я знал всего о числе Северо-Западных кавказских языков. Кроме того, я хотел бы сделать какую-то работу на чеченском и аварском, тоже. Кто-то был найден чеченский. В самом деле, и то же лицо также научила меня авар. Мне сказали, что никто не был найден, кто мог бы дать мне дальнейшие уроки для Черкесский в английском языке, но кто-то был доступен, которые могли бы дать мне инструкции на английском языке на абхазском. На этом этапе я изучал на черкесы и работал с Тевфик Эсенч на убыхов. Это были два Northwest кавказские языки, что я хотел работать. Абхазская я действительно не смотрели. Тем не менее, возможность заявить о себе, что вы можете сделать абхазов или вы не можете делать ничего. Поэтому, я выбрал абхазов. Так как я знал, что я собираюсь быть, глядя на абхазском, я начал расспрашивать в жилого блока, где я остановился, есть ли какие-абхазов, которые могли бы дать мне некоторые инструкции, как носители языка, как человека, который учил меня был грузинский девочка. Тогда, мне сказали, что есть комната наверху в блоке и два абхазских девушки жили вместе там. Я договорился о встрече с ними вокруг сентября в 1975 года. Когда я пошел в познакомиться с ними, эти две девочки были там. Они были черкесский сосед вместе с грузинской соседом. Был также Черкесский мальчик, историк, который делал докторскую степень в Грузии. Он, к счастью, говорили по-английски, и его имя было Almir Абрегов. Он сказал, что его настоящая фамилия была ABREC и он был Ubikh. Таким образом, он говорил по-английски для меня, и говорил по-русски с другими присутствующими. Конечно, он мог говорить черкесских. Во всяком случае, один из этих двух абхазских девочек, кто был в комнате, начал предоставлять пищу для меня на несколько раз, потому что "она была хорошим поваром", и это не было легко найти то есть в Тбилиси в то время. Это, конечно, привело мне проводить больше времени в данном конкретном помещении разговаривает с ней через этот черкес, которые говорили по-английски для меня и русском языках с ней. Потому что эта девушка, по национальности Заире Хиба, который также был аспирантом изучении фонетики родного абхазского, поднял некоторые грузинские просто жить в Тбилиси, но никогда не говорил это, мы были бот умеет общаться через грузино во время Рождества. Впоследствии, отношения развивались и летом 1976 года, прежде чем я вернулся в Англию, мы на самом деле поженились в Тбилиси. Ну, я могу сказать, что случайно возможность учиться абхазская привело к встрече с родным абхазов, что привело к браку, который длится уже 26 лет. Конечно, позже я познакомился с семьей в Абхазии, и я нашел себя в а уникальном положении, будучи англичанином, который говорил грузинских и имел отношения с грузинами, но который также имел семью на абхазской стороне, что стало фактическим конфликт, как в 1989 и особенно в 1992 году, именно поэтому я был вовлечен в Ситуация там и почему я, сегодня, есть политические проблемы в Грузии. -Некоторые люди говорят, что особое положение Джорджа Хьюитта на грузино-абхазского вопроса связано с его семейными узами ... Тем не менее, я бы сказал, что на данном этапе это не просто потому, что Я был абхазский жене, что я решил выступить в 1989 против грузинского национализма, который является заряд, который был заложен против меня некоторых людей в Грузии. Они говорят, что единственная причина, Джордж Хьюитт взял эту конкретную позицию в отношении политика Грузии потому, что он имеет абхазский жену. Это не так. Моя жена знает, что это очень хорошо. Я заинтересован во всех языках Кавказа и те, которые находятся в опасности имеют особое очарование для меня. Потому что моя встреча в 1974 году с Тевфик Эсенч или то, что я на самом деле встречался с последнего оратора в кавказском языке оказал важное влияние на меня до сих пор. Я видел, что путь политика развивается [в Грузии в 1989 году] была такова, что пришлось бы поставить под угрозу абхазы, как сообщества. Таким образом, я говорил в 1989 из-за связи языка не потому, что я был женат на абхазском, как многие грузины думаю. Я думаю, что это важно сказать, что это. Это история о том, как мое участие в кавказских языках началась, который также включает в себя часть истории моей семьи. Просто, прежде чем я заключить Я хочу добавить, что абхазским девушка в одном номере с Zaira Аза Yinalipha, в конце концов женился на моей переводчика Алик Абрегов и они живут в Майкопе и двое детей. Кроме того, мы, с курса, есть две дочери наши собственные. Поэтому я

Results (Russian) 3:

Джордж Хьюит является противоречивым. Он является профессором кавказских языков в школе восточных и африканских исследований. Рядом с многочисленных статей, которые он направил на языках и политики на Кавказе, он находится в уникальном положении, которое автор как грузинской и абхазской грамматики. Он состоит в браке с Zaira Хьюитт, абхазский.Они имеют две дочери с именем семья Юнис:смерть мужчины и до н.э, соответственно.ветровому как критик грузинского национализма и растущей нетерпимости в отношении меньшинств в Грузии в 1990-е годы, он стал ненавидеть рис. в некоторых грузинских кругах и с пометкой, друзей в Абхазской.